Черное сердце

С появлением иностранцев дисциплина стала жестче, и эта «дедовщина» прекратилась. Наговорив всяких ужасов об Анголе, Пуантье почувствовал необходимость похвастаться чем-то из нынешней жизни. Он рассказал об игре в карты на женщин. Я вначале не поверил, потом понял, что он говорит правду. От ребят в общежитии я узнал, что они считают Жан-Пьера или карточным гением, или очень ловким мошенником. Он почти никогда не проигрывал ни нашим, ни иностранным студентам. Чтобы не терять квалификацию, он соглашался играть на щелбаны, на спички, на желание. Наши на щелбаны не играли. У Пуантье ручищи такие, что как даст в лоб, так сознание потеряешь, а свои, африканцы, играли. Им всем хотелось выиграть у Пуантье и фофанов ему наставить. Иногда получалось. – Носенко посмотрел на меня, прикидывая, рассказывать дальше или нет. – В сентябре Пуантье вернулся с каникул и привез из Франции прибор под названием…

– …«Электрический хлыст», – подсказал я.

– Так и было! – охотно согласился он. – Пуантье стал опасаться, что партнеры по тайным карточным играм нападут на него, ограбят, изобьют толпой и бросят умирать где-нибудь за городом.

– Пуантье привез прибор и первым делом испытал на тебе.

– Вам даже это известно! – удивился гость. – В сентябре мы были у меня в комнате вдвоем. Пуантье достал прибор, похожий на электрический фонарик, выдвинул с торца два электрода и неожиданно ткнул меня в ногу. От удара током я чуть до потолка не подпрыгнул. Из глаз искры полетели, на пару минут речь отнялась. Язык шевелиться перестал, словно его судорогой свело. Ощущения – ужасные! Хочешь закричать, но не можешь, только мычишь. Пуантье успокоил меня и говорит: «Вот тебе тридцать рублей за молчание». Тридцать рублей – это моя месячная стипендия, за нее можно и помолчать, и удар током получить, тем более что через полчаса нога перестала болеть и речь восстановилась.

– Мне известны правила игры в «девяточку». На кону там стояли небольшие суммы, во всяком случае, не те деньги, за которые можно пойти на убийство. Ты ничего не путаешь? Пуантье опасался ограбления?

– Тут вот какое дело. Организатор игры на женщин выгнал его, заподозрил в мошенничестве, но Пуантье к этому времени игра в «девяточку» стала неинтересна. Он нашел новых «друзей», настоящих картежников. С ними он играл на деньги и часто выигрывал. Суммы там крутились солидные, до тысячи рублей доходило. За такие деньги запросто можно молотком по голове получить. Пуантье говорил: «Если они на меня нападут, то одного заряда хватит, чтобы у всех мозги на место встали». Прибор этот, если его о человека разрядить, треск издает, между контактами электрический разряд проскакивает. Выглядит в высшей степени эффектно, как миниатюрная молния в руках.

– Сколько зарядов в приборе?

– Один. После использования его надо несколько часов заряжать.

– Кто еще в общежитии знал о приборе?

– Парень из Мозамбика, сосед Пуантье по комнате, Моро, Самуэль, Санек Медоед и я. Моро о приборе узнал в декабре, когда они с Пуантье ушли на всю ночь в карты играть. Утром Моро рассказал о приборе Самуэлю, тот – Саньку. Самуэль и Медоед учились с Пуантье в одной группе. Когда прибор пропал, Жан-Пьер заподозрил в краже Моро. Больше некого было.

– Прибор украли? – изумился я. – Кто?

– Тайна, покрытая мраком! – усмехнулся Паша. – Пуантье в самом начале стал меня подозревать. Пришел с разборками. Я говорю: «Как бы я прибор украл, если я у тебя в комнате ни разу не был и не представляю, где ты его хранил?» Жан-Пьер решил, что мои доводы логичны, и стал подозревать в краже Моро. Он учился на курс младше, в день кражи прогулял два урока. Самуэль и Санек в этот день на занятиях были, так что физически не могли проникнуть в комнату Пуантье.

– Расскажи о краже подробнее, – потребовал я.

– Зимой Пуантье поехал на каникулы в Африку. Прибор надо было где-то спрятать, через границу возить его туда-сюда опасно, таможенники могут заинтересоваться. Мне он его отдать на хранение не мог: я на каникулы уезжал к родителям. Тогда он оставил прибор где-то в городе, у знакомых. В первых числах февраля Пуантье вернулся, прибор забрал. Не прошло и недели, как его украли. Пуантье был в ярости, но скандал поднимать не стал. Прибор-то он незаконно ввез, на границе за аккумулятор для видеомагнитофона выдал. Таможенники повертели его в руках, увидели, что у него два входа, ничего не поняли и вернули назад. Если бы он вывозил прибор, то они, может быть, заинтересовались, а так – ввози что хочешь! Это же не бомба, не запрещенная литература.

– Почему под подозрение не попал сосед Пуантье по комнате?

– Он поехал на каникулы в Мозамбик, угодил в перестрелку с повстанцами и скончался от ран. С начала февраля Пуантье жил в комнате один. Прибор прятал в кровати, вот его и умыкнули.