Черное сердце

4. Посредник. Между белыми участниками убийства и Моро должен быть посредник. Связующее звено. Не мог иностранный студент разгуливать по городу, не привлекая внимания. После скандала с Гуляновой с ним бы ни одна девушка не согласилась по улице пройтись. Посредником, на мой взгляд, был Носенко. Моро мог использовать его втемную, не посвящая в свои цели, а мог откровенно сказать: «Тебе не надоело быть у Пуантье на побегушках? Организуешь мне встречу с одной девушкой и разом избавишься от всех проблем».

5. Самуэль. В день смерти Пуантье пил ту-каву у него в комнате.

6. Пуантье шел на любовное свидание с женщиной. На эту роль у меня пока одна кандидатка.

К 15.00 пришел Тимоха с бутылкой «Столичной» и кое-какой закуской, оставшейся от вчерашнего пиршества в столовой. Выглядел он гораздо лучше, чем скромняга Полысаев. На мои удивленные вопросы ответил:

– Я начал тренироваться задолго до повестки, вот и не хожу опухший, с трясущимися руками. Спиртное – оно тренировки требует.

– А если серьезно?

– Вчера я поставил цель не напиться до свинского состояния, а остаться в норме. Последние часы вольной жизни! Каждая минута на счету.

Только тут я заметил, что Тимоха пострижен наголо.

– Когда успел? – удивился я.

– Андрей, ты как будто не в нашей общаге живешь! Галька-парикмахерша вчера по-дружески машинкой под «ноль» подстригла. Экономия – 10 копеек. Мелочь, но приятно!

– Ты выполнил план? Все деньги пропил?

– Вероника больше половины отобрала. Говорит: «Незачем на водку последние рубли переводить. Хочешь с дружками напиться до бесчувствия – иди на винзавод, договаривайся. Там мужики понимающие работают, если что, и в долг дадут». Я не стал рыпаться: забрала так забрала. Вернусь из армии – отдаст.

– А если она замуж выйдет и в другой город переедет, что тогда?

– Вероника – девушка надежная. Если ей не верить, то никому доверять нельзя. Мы договорились так: она кладет деньги на сберкнижку на предъявителя. Если переедет или перейдет работать на другое предприятие, то ее новый адрес останется в отделе кадров. Наверное, она права. Какую-то заначку на первое время иметь надо. Я, кстати, все свои шмотки раздал. На призывной пункт поеду в старой рабочей спецовке. Не хочу, чтобы мои джинсы «дедам» достались.

– О, тут я кое-что могу тебе рассказать! В Омске расположена огромная пересылка. Оттуда новобранцев отправляют по всей стране и за границу. Как-то мне довелось быть на пункте выдачи обмундирования. По закону если новобранец потребует, то его гражданскую одежду обязаны выслать посылкой по указанному им адресу. Картина маслом: стоят голые новобранцы с гражданскими вещами в руках. Перед ними сержант, почти дембель. Он с ухмылочкой спрашивает: «Отправить посылку желающие есть?» Желающих нет. Голых новобранцев ведут строем в соседнее здание в баню. По пути они бросают свои вещи в огромную кучу. Тут же, на территории пересылки, в куче вещей копошатся мужчины и женщины, выбирают более-менее пригодные для носки куртки и брюки. Никому не нужные остатки считаются тряпками и в качестве ветоши отправляются на танкостроительный завод. Так что, друг мой, вряд ли твои поношенные джинсы достались бы сержанту.

– Пусть лучше в них Серега-электрик ходит, чем черт знает кто. Я ему вчера и куртку, и джинсы подарил.

Тимоха раскрыл бутылку, плеснул в стаканы. Мы выпили, закусили бутербродами с колбасой.

– Расскажу историю, после которой я твердо решил пропить все деньги. Сразу после Нового года стал я встречаться с Наташкой с четвертого этажа. Любовь, все такое. Как-то она говорит:

«После армии женишься на мне, получим отдельную комнату. Зарплату будешь мне отдавать. 50 копеек в день на обед и папиросы тебе вполне хватит».

Я для прикола спрашиваю:

«Почему именно на папиросы, если я сигареты курю?»

Она совершенно серьезно отвечает:

«Папиросы дешевле, будешь их курить, и смотри у меня, никаких заначек! Я знаю, где мужики деньги прячут».

Представь: я еще не женился на ней, а она уже все распланировала. Спрашивается: на фига мне такая жена нужна? Чтобы она у меня после зарплаты карманы проверяла? Сядут мужики выпить-закусить, скинутся, а у меня ни рубля нет – все любимая жена отобрала.

Я послушал ее, послушал и говорю:

«Извини, Наташа, мои чувства к тебе увяли, и больше между нами ничего не будет».

Она обиделась и до сих пор со мной не разговаривает.

– Как же любовь? – спросил я шутя.

– Я после Нового года кому только в любви не признался! К Веронике подкатил, но она с ходу послала. Вероника – девушка строгая, ее признанием в любви не купишь, не проведешь.

– Женись на Шутовой, – серьезно сказал я.

– Боже упаси! – набожно перекрестился приятель-атеист. – Только не на ней.

– А что так? – с ядовитым сарказмом спросил я.

Мне стало обидно за Шутову. Девчонка как девчонка. Потерянная, правда, но не гулящая же, не пьяница, не грязнуля.

– Научишь Иру колготки поддергивать, одежду по моде купишь, и будет супруга хоть куда!