Черное солнце

– Я не ослышался? Ростова, нуты, я смотрю, жить не можешь без мистики и призраков. Сначала Суходольский мне всю плешь проел, а теперь и ты туда же. Этого же чекиста расстреляли еще… – генерал сделал паузу, – дай бог памяти, 3 ноября 1929 года, – снова поразил меня своей информированностью Тарасов. – Хорошо, я отправлю сотрудника. Что-нибудь еще?

– Да. Запросите все данные на судмедэксперта Мороза Василия Ивановича, год рождения не знаю. Думаю, ему лет семьдесят – семьдесят пять. Работает в горбольнице Тикси.

– Это еще зачем? – недовольство в голосе начальника росло.

– Отрабатываем его причастность к пожару в морге, – не моргнув глазом соврала я.

– Если что путное будет, дам знать, – уже совсем сварливо закончил генерал и отключился.

– Ну, что поведало тебе руководство? – спросила я строго, увернувшись от любимого, попытавшегося обнять меня за талию.

– Пока ничего. Ищем дальше. Вскрытие этой субмарины, – Егор показал большим пальцем вниз, – шеф считает пока бесперспективным. Приказал только нанести на карту координаты лодки и двигаться дальше.

– Да ты только посмотри вокруг, – широко обвела я рукой унылую панораму за бортом судна, – какая ширь, а просторы? Да тут без точной информации можно болтаться по волнам до второго пришествия. – А ты что предлагаешь?

Егор пожал плечами.

– Кстати, пока мы были на глубине, локатор зафиксировал неизвестную надводную цель в трех милях западнее нашего судна. Капитан говорит, что создается полное впечатление, что вокруг нас курсирует неизвестное судно малого водоизмещения. Судя по скорости перемещения, это быстроходный катер средних размеров.

– Может, это катер береговой охраны ФСБ? – уточнила я.

– Не думаю. Так что на всякий случай держим ушки на макушке.

* * *

Новости из Москвы поступили неожиданно быстро. Из телефонного разговора с генералом, состоявшегося ночью, стало ясно следующее: на пыльной и почти выцветшей картине, десятки лет провисевшей на стене в квартире Веретенниковой на Котельнической набережной, оказалась схематично изображена карта Арктики. Причем мнение экспертов отличалось редким единодушием. В районе мыса Неупокоева, на острове Большевик, в южной части Северной Земли, были нанесены некие неизвестные ранее объекты, расположенные на 300 метров ниже уровня моря. Также ученых мужей немало удивило, что на схеме подробно отражалась система рек и озер, которые открыты на этом острове сравнительно недавно, в начале семидесятых. А между тем на обороте картинки ясно прочитывалась надпись: «Тибет, 1929 г.». После проведения компьютерной обработки изображения с наложением на современную карту были получены точные координаты этих объектов. Также Тарасов сообщал, что на дактилоскопической карте, снятой с самой картины и рамы, идентифицирован отпечаток большого пальца правой руки того самого Блюмкина – старшего уполномоченного иностранного отдела ОГПУ, капитана госбезопасности, расстрелянного 3 ноября 1929 года. А посему приказ генерала был однозначен: нам предписывалось немедленно выдвигаться в район Северной Земли.

Через три дня пути на горизонте наконец появился остров Большевик, входящий в состав архипелага Северная Земля. Вскоре, зайдя в пролив Вилькицкого, мы подошли к мысу Неупокоева – конечной точке нашего маршрута. Егор попросил капитана встать на рейде точно напротив мыса. Нашим взорам предстала сильно изрезанная, с большим количеством укромных бухт береговая линия. Высота обрывистых берегов местами достигала метров тридцати, а то и поболее. Далее простиралась пологая равнина, повсеместно занятая россыпями валунов и гальки, местами поросших мхами и лишайниками. У горизонта, насколько хватало глаз, были видны холмистые долины, переходящие в платообразные возвышенности, вершины которых скрывались под белоснежными ледниковыми куполами. В небе носились, как авторитетно поведал нам капитан, серебристые чайки, с высоты птичьего полета с интересом разглядывающие непрошеных гостей. Теперь следовало неторопливо и вдумчиво изучить обстановку. Однако едва мы встали на рейде, как снова последовал гневный звонок из Москвы:

– Чем вы там заняты? – грозно поинтересовался Тарасов.

– Вышли в заданный квадрат и встали на рейде, товарищ генерал, можно сказать, только бросили якорь, – спокойно доложил Егор.

– Слушайте меня внимательно, подполковник. Служба спутникового слежения докладывает, что на законсервированной полярной станции, расположенной на мысе Неупокоева как раз напротив вас, фиксируется постоянное движение. Кроме того, в нескольких километрах от «Академика Виноградова» непрерывно курсирует неизвестное судно. Я дал команду береговой охране проверить надводную цель, а вот с полярной станцией придется разбираться вам самим.

– Катер уже засекли наши локаторы, а насчет станции… Не знаю, возможно, там белые медведи бродят? – пошутил с ходу Егор – Здесь они встречаются гораздо чаще, чем люди.