Черное солнце (СИ)

— Нет, но и бросаться в полымя я не намерена.

— Пф, ну и зануда же ты, — Ада насмешливо скривилась. — По твоим рассказам мне теперь сложно понять, кто более невыносим в вашей семейке. Нужно уметь радоваться каждому прожитому дню, и я думаю, Андо умеет это делать куда лучше нас.

Ада снова начала крутить перстень на пальце, играя зеленым камнем на свету.

— Наверное, поэтому ты и не можешь подобрать подарок своему брату, — задумчиво произнесла она.

— Потому что я не сбегала тайком со своей фрейлиной?

— Потому что ты не знаешь людей… Люди очень отличаются от литературных героев, а кроме книжек у тебя ничего и не было ведь. Взять твоего брата, к примеру. Вы с ним не виделись семь зим. Думаешь, ты можешь знать, что он за человек?

— Конечно, — я недоуменно уставилась на нее. — Это же мой брат. Я выросла вместе с ним, я знаю какой он…

— Неужели? Думаешь, за семь зим он ничуть не изменился?

— Нет. Ну… Ну конечно, он вырос, но он не поменялся…

— Возможно. А возможно это просто твои детские воспоминания накладываются на действительность, и ты не хочешь видеть иного. Он провел годы своего взросления вдали от родного дома, такое всегда меняет человека. По сути, если не считать ваших с ним кровных уз, вы друг другу чужие люди. Ты пытаешься сделать ему подарок, не зная ни его вкусов, ни интересов.

Для меня было загадкой — пыталась Ада сейчас меня задеть или как-то помочь. Но и сейчас она отчасти была права. Я не знала, чем интересуется брат помимо службы, как проводит досуг, с кем дружит, кто ему симпатизирует, а кто выводит из себя…

— И как мне это сейчас поможет?..

— А ты попробуй подойти к этому по-другому, — набелитка ободряюще улыбнулась. — Подумай о такой вещи, которая бы выражала твои чувства к нему. Все же ты — его сестра, и он тобой дорожит. Это то, что у вас не отнимет никто. Если ты подаришь что-то от себя, от души, он оценит его сильнее, чем все эти пустые безделушки.

Незаметным движением она сильно сжала свою руку, словно бы укрывая перстень от чужих глаз. Интересно, это был тоже чей-то подарок? От кого-то очень важного для нее?

Буквально через пару минут нам принесли кофе и сладости. Взгляд, которым меня наградили Ада и официант, был таким диким, словно бы я нанесла им смертельное оскорбление, хотя я всего лишь спросила о сливках и сахаре…

— Простите ее, она никогда раньше не пила кофе, как полагается, — извиняющимся тоном сказала Ада официанту. — Что южане могут знать об этом, не правда ли…

— А что я не так сказала? — пробурчала я, после того как мужчина, еще раз напоследок недовольно зыркнув на меня, ушел прочь.

— Настоящий кофе не портят сливками и сахаром. Так делаю только малые дети или имперцы, — Ада, поднеся свою чашку ко рту, с наслаждением вдыхала ароматный запах. — Этот готовили на песке, самый древний и самый правильный способ готовки на моей родине. Ах, знала бы ты, какой вкус получает на красных песках…

Девушка решительно сделала глоток и с наслаждением смаковала послевкусие, чуть ли не мурча, как кошка. А я вот ее удовольствие не стремилась разделять. Памятуя свои ощущение от первого знакомства с кофе, я осторожно, с недоверием, попробовала напиток и почти сразу же закашлялась. Кофе был крепким и горячим настолько, что я чуть не обожгла себе язык. Горечь сразу же ударила по вкусовым рецепторам, перебивая все остальные ощущения, и я поморщилась.

— Попробуй это, — Ада пододвинула ко мне пиал с нарезанным небольшими кубиками десертом. Алханат-альхув был сладким, со сливочным привкусом, очень нежным и воздушным, с прослойкой из теплого шоколада, который теперь растекался во рту, перебивая кофейный привкус.

— А теперь попробуй еще один глоток, — девушка улыбнулась, а я рискнула последовать ее совету.

И… удивительно. Теперь, хотя я все еще чувствовала горькое послевкусие, оно быстро уходило, раскрывая другие оттенки напитка. Я отчетливого чувствовала корицу и бадьян, но все остальное сливалось вместе с кофе, каким-то чудесным образом скрывая его недостатки и подчеркивая достоинства. И хоть все равно я не могла сделать не больше одного маленького глотка, напиток раскрылся для меня с абсолютно другой стороны. А восточные сладости лишь помогали ему раскрыться и притупить горечь, делая вкус еще насыщенней. Удивительное сочетание.

Если бы не набелитка, мне бы никогда не довелось такое попробовать. Я вдруг поняла, как мне сложно открывать для себя что-то новое. Привыкнув жить с четко выстроенными самой собой границами, с четким разделением всего и вся, что и забыла, что в мире есть и другие вещи, которые оставались далекими и непостижимыми. Словно бы выстроила стену между собой и окружающим миром, из-за которой я могла наблюдать со стороны без опаски для себя.