Черное солнце (СИ)

Я затылком чувствовала взгляд, от которого тело пробирала дрожь. Глянув вниз, через перила не составило труда отыскать прикованные ко мне пронзительные глаза Луизы Арелан. «Действуй» — без слов говорила она мне, и я чуть заметно кивнула, больше сама себе, чем ей.

Лео стоял уперевшись о балюстраду, рассеянно наблюдая за яркой толпой, копошащейся внизу.

— Впечатляет, — сказала я, и Лео нехотя глянул на меня.

— Ты хотела сказать «удручает», — невесело усмехнулся он, а затем пояснил, увидев мое недоумение. — Не люблю я все эти приемы и балы. Все эти фальшивые улыбки, этикет и паршивые попытки изображать веселье… Но хотя бы кормят вкусно.

Последнюю фразу он добавил скорее, как попытку разбавить шуткой свое уныние, но получилось неубедительно.

— Что-то случилось?..

Он помолчал, задумавшись.

— Я не привык, когда на меня давят и указывают, что мне делать, — вкрадчиво произнес он, многозначительно глядя на меня. В синих глазах мелькали тени недовольства. — Особенно в присутствии старших по званию.

Животе скрутило ледяным узлом. Я поняла, о чем он, но и подумать не могла, что моя попыткы напомнить ему о важности близких людей будет воспринята вот так…

— Прости, я просто хотела, чтобы бы ты немного поболтал с веасийцами. Я не думала…

— Вот именно, — мягким резким тоном оборвал меня брат. — Я понимаю, что ты ничего «такого» не имела ввиду, однако в присутствии таких, как Титус Мегелан, любая необдуманная фраза может быть истолкована неправильно.

— Я доставила тебе проблем, да? — робко спросила я, виновата теребя ткань платья.

— Нет, — вздохнул он. — Просто… в следующий раз лучше такие вещи говорить тет-а-тет.

Теперь я понимала, что заводить разговор о Луизе и ее просьбе будет не только бессмысленно, но и бестактно. Но отступить уже было нельзя.

— Лео, — я замялась, не зная, как подступиться к неприятному разговору. — Ты встречался с госпожой Арелан после того, как решил остаться на службе?

Он задумался.

— Она пару раз зазывала меня к себе на рауты. И очень навязчиво. Мне хватило одного приема, чтобы понять, что старуха от меня хочет.

— А с Арно Монресом?

— Нет, — он повернулся спиной к балюстраде, и теперь изучал меня куда внимательнее, явно не понимая к чему эти расспросы. — Я с ним виделся в последний раз, кажется, незадолго до моего отбытия в Столицу. На приеме с Хусами… А что с ним?

— Ну… — я снова замялась. — Возможно, ему потребуется твоя помощь. Как гвардейца. Он влип в какие-то неприятности, и хотел заручиться твоей поддержкой…

— А-а-а, — протянул Лео, прищурившись. — Вот в чем дело… Луиза тебя подослала, да? Она мне не раз предлагала «содействовать для процветания нашей провинции», вот только ты зря слушаешь каргу — в ней столько яда и желчи, что правда из ее уст столь же маловероятно, как если падишах Набелит начнет срать золотом.

Слова звучали резко, с неприкрытым раздражением, и я съеживалась от каждого брошенного слова.

— Но может х-хотя бы поговоришь с Арно? Вдруг ты мог бы…

— Нет, не мог бы, — Лео вздохнул и опустошил бокал. — Дела Веаса меня больше не касаются. Я устал доказывать свою преданность, в которой сомневаются до сих пор несмотря на то, что я все поставил на свою карьеру. Я устал повторять всем и каждому, кому теперь верен, и, если случится какой-то конфликт, я буду стоять на стороне правосудия и закона. Если это единственное, о чем ты хотела поговорить, то вынужден откланяться. Хорошо тебе провести вечер, сестрица.

С этими словами он удалился, не дав мне и слова вставить в свой монолог. Горечь от того, что я обидела Лео, терзала, скручивалась шипастой лозой в тугой узел, не давая продохнуть. Я же знала, что он скажет что-то такое, не сомневалась, что брат не станет просто так помогать. Но никак не могла ожидать, что Лео настолько остро отреагирует на простую просьбу поговорить с человеком, которого когда-то знал.

«А вдруг он и мне когда-то так откажет, если я попрошу помочь?» — промелькнула ужасная мысль, и я тут же отбросила ее, встряхнув головой. Нет, нельзя сомневаться в брате. Нельзя осуждать его за то, что он не жаждет помогать всем и каждому, просто из старого знакомства. А уж тем более тем, кто никогда ни во что не ставил нас, детей Эстебана. Герцога, которого они открыто презирали…

Пока я спускалась по лестнице, я думала лишь о том, насколько разочарованным выглядел брат. Будто бы он решил, что я одна из тех, кто не верит его выбору. И теперь доказать обратное будет так тяжело…

Кажется, я моргнула, как над залом разнесся призывающий зов труб. Все будто бы знали, что это значит, и как по мановению руки, смолкло все — и разговоры, и музыка. Герольд, появившийся на одном из ярусов, громко и четко начал объявление, и его голос многократно усиливался, отталкиваясь от мраморных стен:

— Вниманию наших благородных гостей хотят предстать верные слуги народа Империи — девять высших канцлеров Триумвирата и Его Святейшество Император.