Черное солнце Украины

Вымышленность, придуманность того мира, в котором пребывает украинский национализм, уклоняется от любой социальной конкретики, способной его дискредитировать. Отсюда, в частности, происходит весьма специфическое понимание экономических процессов, в рамках которого реальные экономические расчёты уступают место надеждам и декларациям. Результатом такого подхода стала очевидная деградация наиболее технологичных отраслей украинской промышленности: разорвав экономические связи с Россией, украинская элита обнаружила стремление к аналогичной интеграции в экономические механизмы ЕС. Но эта мечта так и осталась мечтой. В действительности ЕС не видит в Украине равноценного партнёра. Помимо политической цели — противостояния с Россией, Украина ценна для Запада лишь в качестве источника дешёвого сырья и рынка сбыта для западноевропейской продукции. Всё остальное, что напридумывали себе активисты «Революции достоинства», осталось лишь в их собственном воображении. Казалось бы, последствия разрыва экономических связей со своим северо-восточным соседом мог бы легко просчитать любой квалифицированный экономист, но проблема в данном случае в том, что «дети Одина» никогда не были связаны с решением макроэкономических задач. И экономические процессы в их восприятии обладают крайне туманными очертаниями, свойственными в большей степени восприятию ребёнка, нежели восприятию личности, чьей непосредственной задачей является обеспечение будущего этих детей. Имагинативный национализм неизбежно оказывается национализмом инфантильным.

Похожая наивность присуща украинским националистам и вопросе о статусе и роли украинского языка. Задача новых законов о языке, подписанных уже экс-президентом Украины Петром Порошенко в последние дни своего правления и воспринятых украинскими радикалами с нескрываемым восторгом, призвана вытеснить русский язык из всех сфер жизни украинского общества. Опять-таки, приветствовать подобные решения могут лишь люди, не связанные с какой-либо конкретной деятельностью. В ином случае они понимали бы, что во многих деятельностных сферах украинский язык оказывается неприменим. Безусловно, подобная ситуация является временной: любой язык способен дорасти до высокого уровня развития, но для этого ему требуется время. И такое время плохо подчиняется требованиям ускориться и течь быстрее. Со временем, как можно надеяться, на туземных языках тропической Африки можно будет размышлять о проблемах квантовой физики и биотехнологий, но пока для этих целей жители африканских тропиков используют языки европейские. Нечто похожее присуще и украинскому языку. Оставаясь долгое время языком выставочным, эстетическим, ориентированным на демонстрацию самого факта своего существования, этот язык слабо отражает реалии высоких технологий. Подобные проблемы не являются чем-то уникальным: они присущи любому диалекту, укоренённому в сельской местности и небольших, провинциальных городах с архаической инфраструктурой. Но что будет, если русский язык действительно окажется под запретом? — Реальный паралич во множестве сфер деятельности. И если люди к этим сферам деятельности не причастны, то они «имеют роскошь» не осознавать подобных последствий. С их точки зрения, всё наладится само собой.

Имагинативность украинского национализма проявилась и при решении вопросов межнациональных отношений. В этом случае последствия для страны оказались наиболее тяжёлыми и трагичными. Исходными принципами, предопределившими подход украинских националистов к пониманию сущности нации, стали тезисы о моноэтничности нации и о глубинной связи нации и расы. Каждый из этих тезисов относится именно к сфере воображаемого, вступая в очевидный конфликт с действительностью. Прямо игнорируя факт двуэтничности собственной страны, украинские националисты предприняли попытку её тотальной украинизации. В этой ситуации конфликт с населением юго-восточных областей страны был неизбежен.

Основой благополучия Украины может быть только безусловный, неформальный приоритет русского элемента в жизни страны — русского языка, русской культуры, и, по сути, русского населения, часто лишь формально называющего себя украинцами. В этих условиях главной задачей реалистической политики становится забота об укреплении единства двух народов, предполагающая в т. ч. и признание изначальной двуэтничности Украины и опирающаяся в своих дальнейших действиях на этот факт.