Черное Солнце. За что убивают Учителей (СИ)

Элиар удивился — в сердце теснились странные и противоречивые чувства, но страха перед этой змеёй Ишерхэ там точно не было. Дыхание возобновилось и участилось — сердце словно сорвалось в пляс. Юноша замер в крепких объятиях Учителя, не смея тревожить наступивший хрупкий покой движением, сквозь плотную ткань церемониального одеяния прижавшись щекой к изгибу плеча. Красный Феникс Лианора позволил на мгновение соскользнуть маске, и Элиар впервые увидел за ней неуверенность. Загадочная отдалённость наставника будто развеялась, и легендарный выходец из Лианора стал походить на живого человека из плоти и крови.

— Когда-то сила Триумфатора была запечатана душевной болезнью, — удрученно проговорил Великий Иерофант, будто сожалея о чем-то, чего уже не мог исправить. — Таково наказание — с тех пор как кровосмешение небожителя и человека запрещено. Право слово, она была сущий ребёнок, невинное, не осознававшее себя дитя, не способное позаботиться о себе. И по сей день Ишерхэ периодически возвращается в то блаженное состояние. Тогда она пропадает из города и в одиночестве бродит где-то по побережью, тоскуя о Лианоре, пока не придёт в себя.

— Триумфатор… безумна? — не до конца веря услышанному, коротко уточнил Красный Волк.

— Тише. Никто и никогда не должен догадаться об этом, Элирион. Триумфатор… да… порой она бывает не в себе. Ты должен молчать и хранить услышанное в тайне.

Элиар вновь был поражен — Учитель назвал его вторым именем. Это было собственное имя наставника, преобразованное уважительным суффиксом принадлежности: относящийся к дому Элирия. Не многовато ли неожиданностей за сегодняшний многострадальный вечер?

Однако подобное глубоко личное обращение прозвучало впервые и оказалось неожиданно приятно.

— Я… не предполагал, что разум ее освободится, а характер станет таким своенравным, — задумчиво продолжил Великий Иерофант. — Увы, я этого не предусмотрел.

Богатый интонациями певучий голос Первородного будто лишился части своих оттенков. Элиар знал, что Учитель вплетает в голос немного цвета крови, чтобы тот становился неотразим, как голос небожителя, и входил в сердце, как клинок. Сейчас же наставник был обессилен, и голос его звучал приглушенно.

— Мессир хотел только распечатать сосуд с божественной энергией и черпать оттуда, как из бездонной бочки?

— Думаю, уместнее сказать, что я взял бы на себя тяготы по ее опеке.

Определенно, никому не следовало знать таких подробностей, равно как и того, что Ишерхэ, судя по интимному общению между ними, была любовницей Красного Феникса.

— Конечно, Учитель, — просто сказал Элиар и, повинуясь кивку, наполнил уже приготовленную чашу светлым сливовым вином. — Вы провели ритуал на своей крови?

— Иного варианта не было, — пожал плечами верховный жрец. — Я связал ее кровь со своею. Дочь Инайрэ была совсем беспомощна, но полна высшей энергии. Я сам сделал Ишерхэ Триумфатором, а теперь не могу справиться с ней. Я сам создал монстра.

Всё ясно. И пробудившаяся сила полубога, уж конечно, смогла взять под контроль кровь человека, пусть даже Первородного. О чем только думал известный своей проницательностью сиятельный мессир Элирий Лестер Лар? Творец стал полностью зависим от своего творения.

— Учитель поступил опрометчиво, — покачал головой Красный Волк, оставив при себе неутешительные выводы и неудобные вопросы, задавать которые было слишком поздно. Да он и не вправе был задавать их, и вряд ли это право появится когда-нибудь у лишенного всех прав раба.

Поднеся чашу тончайшего фарфора к бледному лицу наставника, Второй ученик осторожно наклонил ее и подождал, пока Совершенный соберется с силами сделать небольшой глоток. Едва Учитель приоткрыл рот, как вязкая струйка крови вновь выползла из уголка губ и, вливаясь в прозрачность вина, окрасила его киноварью.

— Мерзкие полукровки, — устав пить, сквозь зубы сплюнул Великий Иерофант. — Откуда только взялся в порченой крови чистый цвет солнца… Видят небожители, ваше появление сулит много бед.

Элиар промолчал и в знак сожаления низко склонил голову, внимательно разглядывая алый отпечаток губ Учителя на белоснежном фарфоре. Чаша осталась у него в руках — вместе с этим притягивающим взгляд отпечатком, подобным нерасцветшему бутону красного лотоса.

Глава 17 Редкими вещами дорожат

Эпоха Черного Солнца. Год 359. Сезон пробуждения насекомых

Просыпаются первые насекомые. День семнадцатый от пробуждения

Бенну. Цитадель Волчье Логово

*киноварью*

Время шло: минуло четыре дня с момента, когда волчонок взялся уладить вопрос с их экспедицией в Ангу. Официальный ответ от Яниэра пришел почти сразу: Первый ученик будет рад видеть Учителя и Великого Иерофанта на ледяных пиках Фор-Вирама.

Итак, препятствий для путешествия не предвиделось.