Черное Солнце. За что убивают Учителей (СИ)

Яниэр и сам прекрасно сознавал, что не сможет избавиться от ненавистного соученика, и именно эта мысль приводила его в бешенство. Каждый день северянин проводил на солнце много часов и уже устал от жары и навязанного ему общества кочевника. От берега тянулся соленый ветер. Здесь начинался открытый океан, вдали виднелись паруса кораблей, и волны бывали высоки. Во время штормов на побережье выбрасывало большие устрицы, и их можно было есть сырыми. В тот день в желании отыграться Первый ученик отобрал у встретившихся на берегу рыбацких детей медные рыболовные крючки с блестящей приманкой и насмешливо позвал:

— Иди-ка сюда, маленький раб.

Это обращение каждый раз коробило сердце Элиара, но, увы, он ничего не мог возразить — сын вождя и вправду был отдан в рабство чужеземцу собственным отцом.

— Чего застыл, не слышишь мой приказ? Хоть Учитель и выделяет тебя, это не значит, что тебе не нужно отдавать дань уважения старшим.

Элиар нехотя подошёл. Первому ученику надлежало повиноваться, пока Учителя не было рядом. Такова строгая храмовая иерархия. В отсутствие Великого Иерофанта Яниэр и вовсе оставался во главе храма, и неподчинение ему в эти периоды было чревато наказанием даже для наставников.

Выходец из Ангу сидел на берегу под зонтом и ел холодный десерт из замороженного красного вина со спелой клубникой, специями и мятой. Легкая освежающая кислинка нравилась Первому ученику, приятно контрастируя с пресным вкусом родной северной кухни. Жарким летом в Ром-Белиате не было ничего лучше этой дурманно пахнущей сладости. К тому же, северянин плохо переносил вино, а в таком виде был способен употреблять его.

— Только посмотри на себя, — презрительно процедил сквозь зубы Первый ученик, — тебя не отличить от этих грубых детей рыбаков. Неотесанный воспитанник столь низкого происхождения — позор для нашего Учителя.

Элиар вздрогнул, услышав это непривычное «нашего» вместо «моего». Как будто его вдруг признали своим, приняли в прежде закрытое тайное братство. Холодный винный десерт развязал язык обычно неразговорчивого Яниэра, и невольная оговорка выдала, что отныне он воспринимает чужака за равного, принимает его за соученика. Это откровение вызвало в кочевнике смешанные чувства внутреннего протеста и болезненной гордости.

— Ты выглядишь как воин, а не как жрец. Твоей дикарской физиономии недостает украшений.