Черное Солнце. За что убивают Учителей (СИ)

Элиар хмыкнул. В суровых южных племенах украшательство себя считалось недостойным мужчины, и поначалу разряженные и надушенные аристократы Ром-Белиата вызывали у юноши удивление и стойкие ассоциации со слабым полом.

Однако здесь, в Запретном городе, жрецы считались высшей кастой, а воины только служили им и защищали их власть. По внешнему виду, по статусным украшениям всегда можно было определить позицию жреца в храмовой иерархии, а потому каждой мелочи уделялось огромное внимание.

Элиару подобная чрезмерная забота о внешности была чужда, хоть он и не мог не признать красоту и изысканность некоторых жрецов. Тот же Учитель всегда завораживал его своим безупречным видом.

Чуть раскрасневшись от винного десерта, Яниэр встал и протянул руку к мрачному лицу кочевника. На бледных губах северянина блуждала смутная улыбка, подобная той, с которой он не так давно перевернул лодку с Красным Волком на борту.

— Не вздумай дернуться, — ласково предупредил Первый ученик, — иначе случайно поранишь себя.

В следующий миг Элиар почувствовал, как острый крючок входит в мочку уха и, неловко разрывая ее зазубренным кончиком, накрепко застревает внутри. Дешевая рыболовная снасть осталась болтаться подобно причудливой формы серьге, которую не вытащить, не повредив ухо еще больше.

Яниэр засмеялся, довольный новой интересной придумкой.

— Так гораздо лучше, — похвалил он и добавил с усмешкой: — Побежишь жаловаться Учителю, маленький глупый раб? Ну, попробуй. Так вышло, что мы с тобой оба ученики Великого Иерофанта. Но мы не равны. Запомни это.

Было мерзко. Было больно и унизительно, но — далеко не так больно и унизительно, как мог бы сделать Учитель. Элиар почувствовал, как кровь из варварски разорванной плоти сочится по шее… как окрашивает всё вокруг в свой темный цвет.

Небесно-голубые глаза Яниэра расширяются, он вдруг перестаёт смеяться. Реальность становится мутной, податливой, как липкая красная глина, из комьев которой можно лепить всё что угодно.

— Элиар, — Первый ученик неожиданно обращается к нему по имени. Надо же, запомнил всё-таки. — Успокойся немедленно. Элиар!