Черное Солнце. За что убивают Учителей (том I)

С течением времени кочевник постепенно привык к красивой и изысканной жизни в Ром-Белиате, приобрел безупречные манеры и, изучив блистательную историю Лианора, начал гордиться ею с поистине верноподданической преданностью. Детские воспоминания как будто отодвинулись, отдалились, но не выцвели: если начать перебирать их, как самоцветы, оказывались такими же яркими и щемящими. А потому было лучше сознательно не трогать памяти, не касаться прошлого. Тогда мало-помалу он перестанет чувствовать себя не дома, чувствовать себя чужим. Тогда одиночество пройдёт и он привыкнет, как и сказал на прощанье отец.

Красный Волк старался не слишком давать волю сердцу, не бередить лишний раз ран былого и несбывшегося. Он приучился не то что не говорить — не думать на родном языке, вслух также общаясь исключительно на стандартном и, когда положено, переходя на Высшую речь ли-ан. Но в переменчивое межсезонье, когда самые жаркие дни года подходили к концу, а ночи становились длиннее и прохладнее, воспоминания о покинутом доме сами собой просачивались в его новую реальность.

Вот и сейчас — в Великих степях, наверное, уже зацвел тёмно-синий вьюнок, символизирующий окончание лета. Этот скромный цветок не снискал популярности в утончённом Ром-Белиате, однако в садах Красной цитадели для нужд храма были высажены самые разные растения. Элиару доводилось встречать здесь и живые изгороди, пышно оплетённые вьюнком, что безмерно радовало взгляд кочевника. Будучи сорванным, вьюнок стремительно увядал, становясь напоминанием о зыбкости свободы и невозможности удержать ее в своих руках.

Неустанно экспериментируя с оттенками и формами соцветий, местные цветоводы смогли изменить природу растения и добиться не синих, а других цветов: удивительно глубоких, насыщенных и ярких тонов кармина и киновари — официальных цветов Запретного города. А учёные мужи Ром-Белиата научились использовать беззаботный степной вьюнок в качестве лекарственной культуры.

Всё здесь шло на пользу, всё использовалось в практических целях и не могло существовать просто так; всё подчинялось единой идее. Только лишь красоты было недостаточно даже для цветов. Если ты оказывался бесполезен для великой цивилизации Лианора, ты не имел права жить и тратить на себя ее ресурсы.

Именно об этом и говорит Учитель — он обладает привилегией лишить жизни любого, кого сочтет ненужным. Потому что неполноценные — это не люди, а лишь средства для достижения новых вершин величия Совершенных. У орудий нет прав — орудия должны знать своё место. У орудий нет чувств и желаний, и глупо наделять их человеческими качествами. Глупо и нерационально. Им даже не нужно отдавать приказы: когда имеешь дело с вещами, ими просто распоряжаешься — и выбрасываешь без сожалений, когда приходит срок.

Все эти три года тысячелетняя чужая культура, мощная чужая философия исподволь перекраивали и его самого под себя, словно маленький беззащитный вьюнок, превращая в ещё одно средство, готовое служить для поддержания господства и процветания богоизбранного народа солнечной крови. И, сам не заметив в какой момент это случилось, сын Великих степей принял главную идею Лианора, признал неоспоримое величие Совершенных и отдался служению всем своим простым, бесхитростным сердцем.

— Прекрасно, — зловеще протянул меж тем Игнаций. — Тогда и я хочу воспользоваться законным правом первородства — хочу убить двоих твоих учеников, в которых также течет нечистая кровь! убить их прямо тут, на месте!

С этими словами верховный жрец Бенну сделал шаг вперед, и пространство вокруг зарябило, заискрило ослепительно-яркими золотыми искрами, растекаясь причудливо и непредсказуемо, будто акварельные краски на полотне.

Не дав противнику шанса развить атаку, Красный Феникс молча поднял правую руку. Длинным вышитым рукавом, спускавшимся до земли и походившим на красочное крыло феникса, он закрыл стоящих позади него учеников, и всё стихло. Золотистая световая завеса опала, как не было.

— Ну так убей, — спокойно сказал Учитель, не двигаясь с места, — если сможешь.

Разноцветные глаза Золотой Саламандры до краев наполнились черной яростью.

— Красный Феникс нарядил выродков в священные цвета солнца и смеет защищать их от длани Первородного! — возмущенно возопил высокий гость из Бенну, обращаясь за поддержкой ко всем присутствующим. — Ради своей забавы он нарушает непреложный закон чистоты крови, который сам же и создал!..

Элиар почувствовал, как в сердце закипает неконтролируемая злость и одновременно — как кто-то упреждающе хватает его за руку, потянувшуюся было к рукояти верной сабли-гаддарэ.

— Не лезь!.. — сквозь зубы чуть слышно шипит Яниэр ему в самое ухо. — Стой смирно. Посмеешь дернуться или поднять руку на Первородного, и тебе конец. Даже Красный Феникс не сумеет защитить тебя!

Всё так. Как Совершенные считались высшими среди людей, так Первородные в свою очередь считались первыми среди Совершенных. На них не то что руку поднять — даже смотреть таким как он не рекомендовалось.