Черное зеркало колдуна

Профиль на сайте был создан, объявление составлено, даже сумели вставить фотографию с Алениного мобильника. Младшая Синицына вся светилась от радости. Было видно, что в мыслях она уже гуляет по парижским мостовым. После расставания с Аленой Кася времени не теряла. Тут же связалась с Сессилией.

– Оригинальная идея! – восхитилась та. – Честно признаюсь, я бы ни за что недодумалась, все-таки чувствуется, что вы – представитель другого поколения.

– Остается найти подходящие апартаменты и сделать так, чтобы другие не откликнулись на это объявление.

– Это я беру на себя, у меня есть подруга, у которой пустует великолепная квартира в седьмом округе, прямо рядом с мостом Александра Третьего и Собором Инвалидов, так что ваша новая знакомая сможет пешком ходить в Тюильри и прогуливаться по Елисейским Полям. Я же и сыграю роль вздорной старушки, ностальгирующей по СССР и советскому шику.

– Только сразу же откликаться не стоит, лучше подождать дня три, только сделать так, чтобы другие нас не опередили. И нужно решить проблему визы.

– Так и сделаем, а я на самом деле приеду в Москву.

– Отлично, – обрадовалась Кася.

Все прошло по плану. Алена позвонила Касе на второй же день, с огорчением поведав, что никто не откликается. Зато еще через два дня ее голос в телефонной трубке звенел от восторга:

– Представляешь, откликнулась какая-то старушка – божий одуванчик! И где живет! Рядом с Инвалидами, Лувром, Елисейскими Полями, Эйфелевой башней, повсюду пешком можно! Я посмотрела на карте и чуть с ума не сошла! Такое раз в жизни бывает!

– Надо же! – вполне искренне восхитилась Кася. – Я, честно говоря, не верила, что из нашей затеи что-нибудь выйдет.

– Я тоже, и вышло!

– Поздравляю, и на когда назначили обмен?

– В этом-то вся и загвоздка, старушка, похоже, загорелась идеей и ей не терпится, да я и сама боюсь оттягивать, вдруг передумает или что-то получше найдет.

– А тебя на работе отпустят?

– Отпустят, я давно уже в отпуске не была, тем более сентябрь, время отпусков прошло, у всех дети в школу пошли, мой начальник только обрадуется кого-нибудь в это время в отпуск спровадить. Вот только как бабушке объяснить?

Кася задумалась.

– Представь меня ей, и расскажем что-то вроде того, что моя двоюродная бабушка мечтает посетить Москву и пожить в историческом центре, а француженке объясним ситуацию.

– Думаешь, согласится?

– А почему бы и нет, попытка – не пытка!

Москва, сентябрь 1589 года

День прошел в обычных заботах, да и от просителей отбоя не было, приходили один за другим. Только ближе к вечеру Басенков вернулся к делу Капищева. Позвал Фокина, тот тут же откликнулся, и было видно, что ждал.

– А Толоконников-то наш совсем не прост! – радостно произнес он.

– Говори, – коротко приказал Басенков.

– Нашел я в приходной книге Челобитного приказа запись одну интересную: настоятель Снетогорского монастыря докладывает про беглого монаха Евстафия, в миру Щавея Никифорова, и, мол, что видели этого монаха в Приказе Большой Казны, где он якобы служит писарем. Я так думаю, что наш Никифор Щавеевич и есть этот самый беглый монах, все сходится – и год, и приказ, и монастырь!

– Ты нашел письмо?

– Письмеца-то нету, а вот про запись забыли, – радостно доложил Фокин.

– Почему так говоришь?

– А потому как когда стал я расспрашивать в Приказе Большой Казны про ту историю, выяснилось, что никто ничего не знает, а если знает, то молчит! Я и Феофана Турского расспрашивал, молчит, как будто в рот воды набрал. А по мне, точно что-то знает, чтобы Турский, да не знал, он же правая рука дьяка их главного, Якова Стольского.

Федор нахмурился:

– Сейчас же пойду и выясню!

– Поздновато будет, – усомнился Фокин, – утро вечера мудренее.