Черное знамя

Те выглядели ошарашенными — еще бы, откуда им знать, что именно происходит, и что они всего лишь пешки в огромной игре, в борьбе двух гигантских чудовищ, Народной дружины и имперского министерства внутренних дел.

— Да, и довольно хорошо, — ответил Белюстин.

— Тот самый «генерал с красным носом»? — пробормотал носатый полицейский. — Жопа. Попали мы либо в награды, либо в камеру… Так, Кеша?

— Ага, — мордастый кивнул. — Чего делать будем, господин капитан?

— А этот надменен и чем-то кичится? Руби не по шее — руби по ключице! — процитировал носатый «Сокровенную историю монголов». — Исполним свой долг. Ясно? Эти двое, особенно бородатый, должны уцелеть и оказаться в здании нашего отделения. Остальное — детали.

И он поднял пистолет.

Неужели в самом центре Нижнего, прямо на улице начнется стрельба?

Олег почувствовал себя неуютно — он бывал под пулями, дважды ездил в командировки на фронт, в июле тридцать второго в Карпаты, где под натиском русских и румынских войск откатывались потрепанные австрийские дивизии, и в октябре тридцать пятого в Силезию, где немцы предприняли мощное контрнаступление, надеясь повернуть ход войны в свою пользу… но там все происходило по-другому, он знал, куда и на что идет, да и сам он был несколько иным.

Моложе, сильнее, увереннее.

— Так, лица им прикройте, — продолжал командовать носатый капитан. — Улики взяли. Овчаров, ты отвечаешь за круглого, а ты, Радулов, за бородатого… тащить к машине и внутрь. Прикроем, если что, а вы за руль и уходите, и чтоб без остановок на максимальной скорости. Теперь ты…

И он перевел взгляд на Олега.

— Тебя прикрывать будет некому, но постарайся уцелеть… и выдайте ему часть груза. Хотя… стрелять умеешь?

— Нет, — признался Одинцов.

— Это несложно, — и капитан вытащил откуда-то из-за штанины второй пистолет, маленький, с коротким дулом. — Вот так снимаешь с предохранителя, целишься, и нажимаешь спусковой крючок, а как все завершится, не забудь поставить обратно, а то еще ранишь сам себя. Пали лучше в сторону, для испуга, ногами перебирай, и слушай мои команды. Ясно тебе?

— Хм, да, — Олег принял оружие двумя руками, осторожно, точно ядовитое насекомое.

Но одну тут же освободил, поскольку ему вручили грязный мешок, найденный здесь же, в квартире у Бера, судя по запаху, из-под картошки, но сейчас набитый чашами, тетрадями, ритуальными ножами и прочими «уликами».

— Все, пошли, — скомандовал капитан, и Олегу уже на ходу пришлось разбираться, как все это удержать, не рассыпав содержимое, не слишком испачкавшись и не выронив готовый к стрельбе пистолет.

В подъезде их встретила могильная тьма, а снаружи — снег, пронизанный светом фар.

Машины охранного отделения замерли несколько правее, за ближайшей прятались двое полицейских с оружием наготове. Напротив дома, перегораживая выезд на улицу Минина, застыл черный большой автомобиль, и рядом с ним бесновался Голубов, в одной руке блестит пайцза, в другой — шашка.

Увидев Олега, темник замолк, глаза его выпучились.

— Стреляйте, вашу мать! — завизжал он, и позади машины «опричников» шевельнулись две раскоряченные тени.

Грохнул выстрел, звякнуло разбитое стекло.

— Огонь! — приказал капитан, и его подчиненные принялись опустошать магазины пистолетов.

Олег рефлекторно пригнулся, рванул куда-то в сторону, под подошвами захрустел снег.

Холодное крошево залезло в туфли, набилось под брюки, и тут он вспомнил, что у него тоже есть оружие. Вскинул его и нажал спусковой крючок, руку дернуло, пуля ушла куда-то вверх, мгновением позже болью рвануло щеку, словно в нее вцепилась очень большая и злая пчела.

Голубов куда-то исчез, розенкрейцеров полицейские затаскивали в одну из своих машин.

— Проклятье, — прошипел Олег, понимая, что безнадежно отстал.

Стрелять могут и другие, а вот шевелить ногами за него никто не будет.

Он рванул прямиком через кусты, не обращая внимания на то, что треснул порванный плащ, на боль в ноге, отдавшуюся по позвоночнику до самого затылка. Вылетел прямиком на открытую дверцу автомобиля, и нырнул в нее головой вперед, врезался в кого-то сердито матерящегося.

— Ты, статский? — спросили с переднего сиденья.

— Я… я… — ответил Олег, пытаясь отдышаться, остановить бешено прыгающее сердце.

— Поехали, нечего ждать! — судя по голосу, это был мордастый.

Мотор взревел, жестяной стук возвестил, что одна из пуль воткнулась в бок автомобиля, на голову посыпалось стекло из разбитого окна. Один из полицейских крутанул руль, они с грохотом и лязгом врезались во что-то, скорее всего в машину жандармов, донеслись сердитые вопли, и один вроде бы издал Голубов.

Еще один рывок, машину занесло, так что Олег едва не вылетел наружу, удержался раздирающим живот усилием. Холодный поток воздуха из открытого окна хлестнул по лицу, и он сообразил, что они выбрались на улицу, и несутся прочь, набирая скорость.

— Дверцу закрой, — велел сидевший за рулем мордастый, и голос его прозвучал спокойно, точно они просто катались.

— Хм… да, — сказал Олег, выполнил просьбу, после чего сел.