Черного нет и не будет

Она внимательно рассматривает картину, так смотрят на своего ребенка, пытаясь отделить в нем часть себя от того, что обычно ускользает, и не понимают, какую из двух частей боятся больше. Кажется, будто рядом с мужем нарисованная Фрида уменьшилась, она сделала свое лицо круглым, как у куклы, игрушечная головка наклонена к Диего; тем самым художница будто показала их взаимосвязь: ее расслабленная рука лежит на его руке, выглядит она порхающей стрекозкой рядом с его массивным телом, прибитым к земле чрезмерно большими туфлями. Две народные наковальни, установленные под тупым углом, он будто пытается обхватить весь шар земной и непоколебимо удержаться на нем. Диего смотрит прямо в глаза, стоит в три четверти, от жены отвернулся, его ждет дело более неотложное: в правой руке новая палитра и чистые кисти. На серебряной бляхе выгравирована большая буква D. Печать, клеймо, какая власть содержится в одной-единственной букве; кажется, что эта D, похожая на огромное пузо, чей владелец славится прожорливостью, составляет часть композиции, невидимую пелену, что обволакивает героев. Чуть ли не съежившись, Фрида залезла в букву D – супруга в зародыше. Как и на мексиканских ретабло, на которых отмечают место действия, дату и описание того, что происходит, Фрида нарисовала ленту, которую держит голубь, и написала: «Это мы: я, Фрида Кало, а рядом со мной любимый супруг Диего Ривера, эту картину я написала в чудесном городе Сан-Франциско, штат Калифорния». Обычно на ретабло изображают несчастный случай или горе и просят смилостивиться святых, в них не принято благодарить. Ретабло – это обращение к небесам. А что от небес нужно Фриде? Что за горе у нее стряслось? Aqui nos veis, «это мы», звучит скорее как «это я», вложенное в уста Авраама, что взывал к Господу и доказывал свою неподдельную любовь, но смысл этих же слов можно понять иначе, взглянув на дорогую сердцу Фриды картину: «Вот мы, любуйтесь и не спускайте взгляда со сцены нашего театра».

Немного подумав, Фрида дописала: «Для нашего друга Альберта Бендера[49], апрель, 1931 год». Она поняла, кому подарить эту картину. Американский меценат Альберт помог им получить необходимую визу в США, хотя американцы нос воротили и не собирались пускать на свою святую землю яростного коммуниста.

«Смотришь на картину, и на душе становится печально, – думает Фрида, – неужели я печальна?» Стена на фоне пары лишена перспективы, глубины, куколка Фрида крепко держит платок, запахнутый на груди, словно пытается защитить себя от внутреннего холода, она тоже смотрит с картины, но по взгляду видно, что думает о чем-то своем. Ножки ее маленькие, такие могли бы быть у новорожденного.

Великий художник и преданная великому художнику жена.

Фрида часто рисует просто так, а потом уже думает над тем, что получилось. Полотно она разбирает постфактум, присматривается к живому существу, живущему в картинках и не скрывающему своих ран и гной души. Она рисует ради самой себя, чтобы без продумывания выразить свои ощущения, откровенно выговориться.

Фрида хотела бы вернуться в Мексику, в страну, откуда так долго мечтала уехать. Но почему? Дело не в том, что ей скучно. Может быть, она и хотела поскучать, посидеть дома сложа руки, послушать болтовню маминых подруг и их глупые шутки, обсудить с продавщицей на рынке цвет лайма, этот зеленый цвет, что невозможно отобразить на картине, он указывает на то, что плод невероятно нежный и горечь в нем подходящая; хотела бы она по своему усмотрению не совершать или совершать незначительные телодвижения. Нет, здесь, в Сан-Франциско, ей не скучно, она даже что-то делает, старается, видит огромное количество лиц, барочные маски, дивится электрическому солнцу; ей нравится наблюдать за детьми во дворе, за их обезьяньими рожицами, которые на ужин даже отваривать не надо, она облизывает пестрые витрины «Эльдорадо», полные украшений, и купить их надо сию же секунду: безделушки, деревянные спицы с вырезанными индейцами узорами, китайская посуда – она все покупает, все дарит. Диего подшучивает над ней: карманы его жены постоянно набиты побрякушками. Словно одержимая, Фрида делает подарки. Встретив кого-то, она обязательно снимет с себя украшение и протянет его или в поисках подарка выпотрошит всю сумку. Это следы ее любви. Как она говорит, «Возьмите кусочек меня, вспоминать потом будете».