Черногорцы в России

Черногория после международного признания в 1878 г. остро нуждалась в квалифицированных специалистах, так как ей предстояло построить современное государство, поднять экономику, преодолеть почти поголовную неграмотность населения. Решить эти сложные задачи собственными силами княжество не могло, система образования в стране была в зачаточном состоянии, не было ни одного вуза и только два средних специальных учебных заведения – Богословская семинария для юношей и Мариинский женский институт для девушек. Катастрофически не хватало начальных школ и учителей для них. Отчасти выходом из этой тяжелой ситуации была посылка молодых людей в заграничные школы и вузы. На первом месте среди стран, готовых принять у себя студентов с Балкан, всегда была Россия. Об этом в августе 1880 г. глава православной церкви в Черногории митрополит Иларион Руварац писал российскому министру-резиденту А. С. Нонину: «Так как мы здесь еще не имеем ни одной высшей школы, то хотели бы двух учеников, Ника Капичича и Милана Войводича, отправить на дальнейшее обучение. Мы верим, что наше желание будет исполнено в братской России. Поэтому обращаемся к Вашему превосходительству с большой просьбой дать вышеназванным студентам рекомендацию для получения мест в России…» [АОНМЧ. Ф. Принов. рук., 1880, фас. XXVIII]. С 1878 по 1913 г. такие обращения от светских и духовных властей Черногории были постоянными.

Подобные просьбы всегда находили положительный ответ в России. Руководству Российской империи было ясно, что огромные траты на освобождение славянских народов и превращение их в верных союзников должны подкрепляться хорошо поставленной системой образования и воспитания славянской молодежи, на которую делался главный расчет. В интеллектуальной элите южнославянских стран российские политики видели проводников своего влияния, надежный инструмент формирования общественного мнения в том или ином регионе. Дело образования выходцев из славянских земель продолжалось на протяжении десятилетий, было поставлено на широкую ногу и приносило реальную пользу и русским покровителям, и славянским народам.

При Азиатском (позже Первом) департаменте Министерства иностранных дел много лет успешно работала Комиссия по образованию в России южных славян. Она подбирала подходящие места в средних и высших учебных заведениях Российской империи, выделяла стипендии, разрабатывала правила приема и обучения, рассылала их и сопроводительные инструкции в дипломатические службы на Балканах, опекала славянскую молодежь во время обучения, помогала решать возникавшие довольно часто социальные и личные проблемы своих стипендиатов. Первым и главным помощником Комиссии были славянские благотворительные комитеты, также немало сделавшие для того, чтобы молодые люди из славянских стран получили образование и вернулись на родину квалифицированными специалистами.

Правила, в соответствии с которыми отбирали и посылали в Россию абитуриентов, были довольно простыми (см. Приложение 1). В начале 80-х гг. XIX в. от черногорцев, собравшихся учиться в нашей стране, требовались: минимум документов об образовании, элементарное знакомство с русским языком и относительно стабильное материальное положение семьи будущего студента. Этого было достаточно, чтобы получить стипендию Комиссии. Было еще одно условие – рекомендация от светских, духовных властей или от общин, которые посылали своих земляков учиться, но, как видно из текста документа, этой рекомендации не придавалось решающего значения. Если кандидат не мог ее получить по каким-то объективным обстоятельствам, на ней не настаивали. Условие, связанное с имущественным цензом семьи кандидата, не означало, что в России противились обучению людей из бедных слоев славянского общества. Но стипендия, которую платила Комиссия, была очень скромной, а жизнь на чужбине нелегка. Поэтому чиновники МИД предпочитали иметь дело с молодыми людьми, чьи семьи могли бы им оказать материальную помощь в случае непредвиденных осложнений.