ЧЕРНОКНИЖНИК

самый совершенный боец не может противостоять организованной группе.

«А как же…?!» — Эльга с отчаяньем посмотрела на Эрбаста. Душевидец не ответил.

Что он мог сказать? Что он не умеет драться и если сунется в бой, будет зарублен за

считанные секунды? Что те, кто из последних сил сдерживают натиск шээлитов, дают им

шанс остаться в живых?

Затем толпа, сгрудившаяся у задней двери, поглотила Эльгу, и больше она ничего не

видела — ни волка, пригвождаемого копьями к полу, ни Уилара, сумевшего прорваться

сквозь стену щитов, ни барона Мерхольга, пришедшего в себя и обнаружившего вокруг

одних шээлитов. Бешеный вой Мерхольга, впрочем, еще долетел до ее ушей, хотя она так

и не смогла понять, что это такое.

В давке Эльге едва не переломали все кости, кроме того, она потеряла Эрбаста. Кто-

то толкнул ее сзади — и она, сумев удержаться на ногах только благодаря тому, что со

всех сторон ее сдавливали незнакомые люди, влетела, держась за чей-то плащ, в комнату,

примыкавшую к тронному залу. Люди бежали дальше — кто-то в донжон, кто-то — в

покои герцога, рассчитывая, миновав их, добраться до гостевых комнат, где они оставили

большую часть своих колдовских принадлежностей.

Толпа,   вливавшаяся   в   центральную   башню,   вдруг   отхлынула   назад.   Женщины

закричали так, что у Эльги заложило уши. Те, кто уже успел проникнуть в башню —

теперь умирали, оглашая воздух предсмертными криками: по лестнице поднимался еще

один отряд нападающих, проникший в замок через подземный ход, выходивший с другой

стороны Лайфеклика. Именно этот отряд несколько дней назад видел Хазмес Гирфольт,

оборотень-ястреб.

Увидев вооруженных людей, Эльга бросилась назад. Она ни о чем не думала, ни на

что   не   рассчитывала,   она   двигалась   словно   в   каком-то   кошмарном   сне,   желая   только

одного   —   спастись.   Затаиться.   Она   не   видела   преследователей,   но   ясно   ощущала

бесцветную, вытягивающую из мира краски волну, преследующую ее по пятам.

Она   была   одной   из   тех   немногих,   кому   удалось   вырваться   из   личных   покоев

Джельсальтара.   За   ее   спиной   людей   резали,   как   скот.   Миновав   полукруглый   зал,   она

бросилась вправо. Комната, в которой она жила, могла защитить ее не больше, чем любая

другая   комната   в   этом   замке,   но   Эльга   в   эти   секунды   утратила   способность   здраво

размышлять.   В   ней   оставался   только   страх,   бездумное   желание   зверя,   загоняемого

охотниками, спрятаться, найти хоть какое-нибудь, пусть даже самое эфемерное убежище.

В   противоположном   конце   коридора   возникла   фигура   человека,   вооруженного

здоровенной палицей с железным набалдашником. Понимая, что ее уже заметили, но все

еще надеясь на какое-то чудо, Эльга толкнула дверь своей комнаты, вбежала внутрь и

задвинула   засов.   Этого   ей   показалось   мало.   Она   пододвинула   к   двери   сундук,   потом

кровать, потом… застыла на месте. В соседней комнате слышались тяжелые шаги. Их с

Уиларом комнаты соединены между собой! Как она могла забыть об этом?!

Дверь распахнулась от сильного пинка. Вооруженный палицей шээлит протиснулся

внутрь.   Он   был  коротко   стрижен,   облачен  в  кольчугу   и  легкие   доспехи.   У  него  было

бугристое, широкое лицо, не выражавшее ничего, кроме безграничной ненависти. Орден

Господних Псов состоял из мирян и монахов; и те, и другие могли носить оружие, хотя

монахи в своем большинстве все же предпочитали вооружаться дубинками, палицами и

молотами — чтобы ломать противнику кости, но ни в коем случае не проливать крови —

ибо в Книге Жизни на пролитие крови налагался запрет.

— Пожалуйста… — прошептала Эльга, чувствуя, что вот-вот упадет.

— Ведьма! — выплюнул шээлит. — Сдохни!

Эльга запрыгнула на придвинутую к двери кровать. Шээлит наступал. На лице —

по-прежнему ничего, кроме ненависти и омерзения, как будто бы он видел перед собой не

девушку, а ядовитую змею. Эльгу затошнило. Бежать было некуда, спрятаться — тоже.

Шээлит занес над головой палицу… В этот момент Эльга ощутила сильнейший позыв к

рвоте. Задыхаясь, широко раскрыла рот… и выплюнула паука в лицо шээлиту.

Палица   дрогнула   и   так   и   не   завершила   начатого   движения.   По   лицу   монаха

расплывалось багрово-синее пятно. Спустя секунду он заорал так, как будто бы его резали

на части. Оружие выпало из рук. Не переставая кричать, шээлит схватился за лицо. Он

трясся   и   бился   в   конвульсиях,   сжимал   пальцами   кожу,   пытаясь   остановить   это.   С

изумлением   и   ужасом   смотрела   Эльга,   как   ее   недавний   противник   мечется   на   месте,

падает на пол, кричит и выгибается дугой. Вскоре он затих и застыл.

Она осторожно спустилась на пол. Прижимаясь к стене, обошла мертвого человека.

Надо   было   закрыть   дверь   в   комнату   Уилара,   пока   не   появился   еще   кто-нибудь.

Лишившись паука, она ощущала какую-то странную пустоту внутри. Дышалось легче, но

это было незнакомое, почти болезненное ощущение.

Когда она подбежала к двери, на пороге показался Эрбаст Ринолье. Он был весь в

крови и едва мог стоять.