ЧЕРНОКНИЖНИК

— И Советник — это один из таких демонов?

—   Нет.   Советники   бывают   самые   разные.   Некоторые   из   них   совершенно

нейтральны, другие — доброжелательны, третьи концентрацией своей злобы превосходят

даже   демонов   Азагалхада.   Но   это   всего   лишь   отражение   неких   тайных   черт   самого

человека, а также обстоятельств, при которых возник симбиоз колдуна и Советника. У

тебя довольно редкий случай — ты услышала его голос без каких-либо особых усилий со

своей стороны.

— А у вас есть Советник?

— Нет.

— Почему?

— Я от него избавился.

— Зачем?..

— Потому что он начал мне мешать. Вначале, не спорю, он был полезен, но чем

дальше,   тем   меньше   от   него  было  толку.   Кроме   того,   чем   больше   я   узнавал  его,   тем

меньше доверял. Видишь ли, всем Советникам — вне зависимости от их характера —

свойственно коварство. На определенном этапе многие из них начинают вмешиваться в

жизнь мага, использовать его в каких-то своих целях, или даже пытаться осчастливить его

— так, как они сами это понимают. Все это очень утомляет, заставляет постоянно быть

настороже, сомневаться в каждой рекомендации, которую слышишь от них.

— И как вы от него избавились?

— С максимальной пользой, конечно. Затеял охоту, поймал, зажарил и съел.

— Это шутка?..

—   Святая   правда.   Охоту   мне   пришлось   вести   в   одном   очень   темном   и

недружелюбном месте, по сравнению с которым даже Азагалхад — безопасная, знакомая

территория. Если бы не помощь моего учителя, скорее всего, я бы остался там навсегда.

— А кто вас учил?

— Климединг.

— Тот самый, который…

— Да. Кстати, возвращаясь к вопросу о волках и овцах, замечу: когда-то Климединг

был человеком.

— Был человеком? А стал?.. Демоном?..

— Да.

— Но почему?!

Уилар пожал плечами.

— А почему бы и нет? Таков путь, который он выбрал.

Глава 9

Ах, вот и кто меня сможет обогреть?

Ах, вот и кто приготовит ложе?

Где те двери, что открыты для меня?

Но ждет меня за ними, кто же?

Вечен ли ветра пронзительный вой?

Бесконечен неба стремительный бег.

Мрачен лес в ожиданье дождя

Холодным ноябрем.

Дон выходит к черным кругам,

Ворон кружит над ее головой,

Иссиня-черные перья обоих

Иссечены дождем.

Где твои белые птицы, Энгус?

Где твои юные жрицы, Фрейя?

Кто еще выйдет на Черный Самайн

Холодным ноябрем?

Сиды открыты, но сиды ушли,

Мрачен лес в ожиданье дождя,

Воин — не-воин, и ворон его

Думают об одном…

Ах, вот и кто меня сможет обогреть?

Ах, вот и кто приготовит ложе?

Где те двери, что открыты для меня?

Но ждет меня за ними, кто же?

«Башня Rowan»

Холодный   ноябрьский   ветер   забирался   под   складки   плаща,   не   давая   согреться.

Эльга,   измотанная   дорогой,   с   тупым   оцепенением   смотрела   на   каменные   стены

воздвигнутого   на   холме   монастыря.   Поднимавшаяся   к   монастырю   дорога   постоянно

петляла. Урожай на полях был убран и, оглянувшись назад, на расстоянии полутора миль

можно было увидеть поселок, притихший в ожидании ночи.

Солнце уже утонуло за горизонтом, когда они постучались в монастырские ворота.

В поселке они узнали, что хотя аббатство и пустует, оно не заброшено полностью. Четверо

работников по-прежнему присматривали за садами и хозяйством монастыря. Половина из

них   была   нанята   еще   покойным   настоятелем   в   деревне,   еще   двое   —   куплены   на

невольничьем рынке, но ни первые, ни вторые не собирались оставаться в монастыре этой

ночью. Кроме того, было еще трое монахов, не собиравшихся, судя по всему, покидать

стены   своей   обители   в   это   полнолуние.   До   них-то   и   пытались   достучаться

путешественники.

Прошла   минута…   две…   десять…   Ответа   не   было.   Уилар,   вздохнув,   принялся

осматривать стены, выбирая место, где можно было бы перелезть. Однако не успел он

приступить к сему занятию, как калитка, наконец, отворилась.

Выглянувший   из   ворот   рослый   человек   сразу   не   понравился   Эльге.   У   него   был

мрачный   недобрый   взгляд,   скуластое   лицо   со   следами   оспин   и   застарелый   шрам

наискосок от бровей до подбородка.

— Что вам нужно? — хрипло спросил он.

—   Пустите   переночевать,   —   Уилар   попытался   обойти   монаха,   но   тот   резко

загородил ему дорогу.

— Ночуйте в деревне.

— До деревни две мили, а уже темнеет, — возразил Уилар. — Боюсь, как бы лошади

ноги не переломали.

— До ночи успеете, если поторопитесь.

—   Пустите,   —   по   губам   Уилара   пробежала   легкая   усмешка.   —   Не   откажите   в

приюте двум усталым путникам.

— Проваливайте. Вам здесь нечего делать.

Монах шагнул назад и хотел было закрыть калитку, но не успел. Эльга не видела,

как   Уилар   ударил   —   видела   лишь,   как   согнулся   вдвое,   судорожно   хватая   воздух

полуоткрытым ртом, человек в черной рясе. Уилар оттолкнул его и вошел внутрь; через

несколько секунд послышался шум отодвигаемого засова и скрип давно не смазывавшихся

петель. Когда лошади оказались за воротами, и Уилар, выполняя роль привратника, стал

класть   засов   на   место,   монах   уже   пришел   в   себя   настолько,   что   смог   выпрямиться   и

прохрипеть:

— Убирайтесь прочь!