— С чем ее и вас поздравляю… Прощайте, Дмитрий Сергеевич… И потрудитесь объяснить Варваре Алексеевне, что с вами я вовсе не была Сиреной. Она так боялась этого… Не завлекала я вас и не думала отнимать от нее такое сокровище. А если б хотела, то вы давно бы ползали у моих ног! — презрительно прибавила она и, поднявшись с кресла, ушла с террасы.
Оверин, как ошпаренный, уехал с дачи.
Несмотря на несомненное вероломство Вавочки, Оверин, вернувшись в Алупку и заметив в комнатке Вавочки огонек, зашел к ней, чтобы поведать ей свое горе и… и совершенно неожиданно в ее нежном горячем сочувствии обрел некоторое утешение, благодарно обнимая хорошенькую Вавочку.
На другой день он начал писать Сирене оправдательное письмо, благоразумно на этот раз утаив его от Вавочки.
Письмо, однако, отослано не было.
Приехавший в Алупку дня через два Родзянский сообщил, что к Сирене приехал муж — и вообразите, молодой, красивый и очень симпатичный — и они сегодня уехали за границу.
Вскоре и Вавочка с Димой покинули Крым.