Черноногие

– Хорошо вы спали, молодой друг. Глядя на вас, я вспомнил, что сон – это друг молодости, – сказал Саул, улыбаясь.

– Чересчур хорошо, совсем заспался, – отвечал Кенет смущенно. – Не могу себе простить, что при таких обстоятельствах позволил себе так крепко заснуть.

– Напрасно, молодой человек, напрасно! После таких утомительных трудов, каким вы подвергались, просто необходимо как следует выспаться. Я, напротив, от души рад, что вы воспользовались случаем. А пока вы спали, я рассмотрел нечто такое, о чем вы ни слова не промолвили и даже ни разу не пожаловались, хотя довольно большая рана на вашей голове заслуживает некоторого внимания. Штука не очень хорошая и небезопасная, о которой вам следовало хотя бы намекнуть, понимаете?

– Какое же я имел право жаловаться в то время, как вы мужественно выносили мучения во сто крат худшие?

– Да и на ваших руках я заметил дурные признаки: кулаки сильно опухли; видно, вам крепко их подзатянули. Ну уж и постараемся же мы с лихвой отплатить этим краснокожим мошенникам!.. Но что это наших лошадей не видать? Как истые охотничьи лошади, воспитанные в пустынях и опасностях, они обычно приходят утром к ночлегу своих хозяев.

– Пойду поищу. Видимо, они нашли роскошное угощение немного подальше от нас. Пойдем-ка, Напасть, довольно насиделась ты в плену. Вперед!

Он спустил собаку, которая помчалась как стрела.

– Идите по ее следам, – посоветовал Саул.

Кенет скоро догнал Напасть, которая, остановившись на лужайке у самого озера, что-то обнюхивала и громко лаяла. Кенет увидел на сырой земле след человеческой ноги. Такое открытие неприятно поразило его. Неужели неприятель так близко подходил к ним ночью? А что же сталось с лошадьми? Мудрено было решить этот вопрос. Ясно только то, что лошадей нигде не видно, и очень вероятно, что они кем-нибудь уведены. Везде были видны следы мокасин, перемешанные со следами лошадиных копыт; видно было, что вор становился на пень, чтобы вскочить на лошадь. Вот и остались Кенет с товарищем без средств к продолжению пути! Напасть преспокойно уселась на задние лапы и изучала физиономию своего теперешнего хозяина с таким вниманием, которое доказывало, насколько она принимает участие в совершившемся факте.

– Уведены! – прошептал Айверсон. – Безумно было бы гоняться пешком за конокрадом. Надо скорее вернуться к Саулу и сообщить ему неприятную весть.

А собака, по-видимому, была совсем другого мнения. Но Кенет не отказался от своего намерения и вернулся к проводнику, который выслушал весть о потере лошадей с равнодушием истинного охотника.

– Не в первый раз судьба так шутит со мной. Сколько раз уводили мою прекрасную лошадь! Только от этого нам не легче. Краснокожие добрались до наших лошадей, теперь доберутся и до наших скальпов! Я в таком положении, что им и труда-то большого не будет содрать с черепа кожу с волосами. Впрочем, сегодня я чувствую себя несравненно лучше вчерашнего. Пожалуй, у меня хватит сил немного пройтись. Смотрите-ка! – воскликнул торжественно Саул, сделав удачную попытку подняться на ноги и сделать несколько шагов, хотя не совсем крепкими и уверенными ногами.

– А я обдумал план, не знаю только, одобрите ли вы его.

– Послушаем, любезный друг, а затем я изложу вам и свои соображения, – сказал старый предводитель.

– Я думаю, надо построить плот и переправиться на какой-нибудь островок этого озера или просто переплыть на другую сторону; этим мы скроем по крайней мере наши следы, что также очень важно в нашем положении. Выгадать бы нам только два-три дня, пока вы не окрепнете для путешествия пешком.

– И прекрасно! И мне пришла в голову точно такая же мысль. Не теряйте же времени; за лесом недостатка нет. Срубите несколько деревьев и свяжите их ивовыми побегами. Если у вас достанет умения, то мы мигом переберемся через озеро, как посуху.

– А вот увидите, на что я годен, – улыбнулся Кенет и тотчас принялся за работу.

Очень скоро плот был готов, на одном краю Кенет настелил мягких веток, чтобы удобнее положить Саула Вандера. Потом вырубил длинный багор и вытесал два весла.

– А не худо бы вам взобраться на тот холм и осмотреться, особенно в направлении северо-востока. Собака все туда поворачивает. Я давно уже наблюдаю за ней, с тех пор как лежу здесь, словно поломанное ружье. За ничего лучшего я хоть глаза в ход пускаю. Понимаете ли?

– Глаза – чудесное орудие, часто полезнее рук и ног. Я влезу вон на ту высокую сосну и оттуда, может быть, хорошо все увижу.