Черноногие

– Да, легко говорить успокойся, когда в вас ничего не попало. А кабы вам пуля угодила в лоб, небось другую бы песенку запели. Эта индианка с глазами ехидны влепила в меня смертельный выстрел. Как вы думаете, там, – он выразительно указал пальцем вверх, – зачтется, что я помогал здесь вам во всех ваших адских затеях?

– Ну что ты хнычешь, как баба! Ты поплатился только кончиком уха. Без этого можешь легко обойтись, потому что эти уши слишком длинны для человека твоего ума. И что значит потеря кусочка уха по сравнению с потерей моей горлицы, такой молоденькой и хорошенькой, хоть и трудно приручаемой!

– Провались она сквозь землю, ваша горлица! – заворчал Крис. – Какая нужда в горлице человеку, который отплясывает на последней гулянке? Умри я в этом мире, какая у меня надежда в другом? Вы это сами хорошо знаете. Хоть бы одним глазком увидеть рай из геенны огненной. Господи! Как кровь-то льет!

– Молчи! Просто царапина. Да будь же мужественнее! Я и не думал, что ты такой нюня.

Крис пришел в себя и успокоился, припоминая все, что случилось.

– Будто перевернуло меня вверх тормашками, – бормотал он. – Я не мог и сообразить, что со мной и где я. А всему виной эта проклятая индианка! И откуда она добыла оружие? Вы точно знаете, что пуля не засела у меня в голове?

– Ну, от нее-то тебе не придется умереть и на день ранее назначенного. Посмотри-ка, какое нам выпало счастье. Обвались та скала поближе, мы с тобой превратились бы в две котлеты. Ну а моя птичка-то попалась в клетку.

– Вот пускай и посидит в каменной клетке. Придется ей со своей индианкой с голоду помирать. Нечего сказать, хороших дел вы понаделали, теперь она не для других, но и не про вас, – сказал Крис, поглядывая на начальника со злобной ухмылкой.

Марк проводил Криса на кухню и, передав его на попечение Агари, вернулся к обвалу с двумя людьми, вооруженными топорами и молотками. Они пробили щель, через которую вытащили Сильвину, находящуюся в невыразимом отчаянии. Волк начал было сопротивляться, но просьбы и убеждения Сильвины заставили его уступить необходимости. Марк провел их обоих в пещеру, которую прежде занимала Сильвина. По его приказанию Волку связали руки назад, после чего люди были отправлены по местам.

Марк повернулся к Сильвине и долго молча на нее смотрел.

– Судьба не содействовала вашему побегу, – сказал он наконец, принужденно улыбаясь.

Молодая девушка ничего не ответила.

– Молчите, если вам это нравится, – продолжал он насмешливо. – Известное дело, молчание роскошь, на которую обычно скуп прекрасный пол.

– Продолжайте ваши недостойные преследования, но избавьте меня от необходимости слышать ваш голос, – отвечала тихо Сильвина.

Марк наклонился к индейскому мальчику и сказал с презрением:

– Вот оно что! Волчонок надеялся перехитрить лисицу.

Мальчик бросил на него гордый взгляд, полный презрения.

– Подарки от меня принимаешь, а сам вероломно изменяешь мне; хорошо же, я покажу тебе, как наказывают изменников.

– О! Прошу вас, не мучьте его! – невольно воскликнула Сильвина.

Марк притворился, что не слышит ее, и продолжал:

– Волчонок умрет волчонком, прежде чем ему удастся полакомиться кровью.

– Может быть, – отвечал мальчик равнодушно. – Всем животным суждено умереть. Для медведя, бизона, оленя назначено время; пробьет час смерти и для Волка. Не отросли еще его зубы и когти, но он вырос достаточно, чтобы встретить смерть молча.

– Для звереныша твоей породы ты храбро говоришь, но будет еще лучше, если ты до конца сохранишь свою храбрость. Я раздавлю тебя, маленькая ехидна, а вместе с тобой я хотел бы раздавить и весь твой проклятый род.

– Лисий Хвост, напрасно ты желаешь этого. Не так легко вымирают краснокожие. Ты будешь лежать в могиле, а краснокожие еще долго будут ходить по лугам, лесам и горам своей страны. Ты можешь убить врага, попавшего к тебе в плен, но никогда не покорить тебе сердца Восхода Солнца!

Марк с досады закусил губу до крови.

– Злобный щенок! Ты идешь по опасной дорожке; ни шагу дальше, иначе тебе несдобровать. Покаешься, да поздно будет!

На лице индейца отразилось самодовольство. Посмотрев на свою госпожу, он продолжал:

– Она ненавидит тебя; только к тебе она чувствует такое отвращение. Змея не так ей противна, как ты!

Марк выхватил пистолет и судорожно сжал его в руке. Черты его лица исказились, глаза налились кровью, пена показалась у губ. Волк стоял перед ним неподвижно. Марк поднял оружие над его головой с намерением ударить. Но бесстрашие мальчика остановило его, и рука сама опустилась.

– Он из той же дикой породы – не стоит моего удара. Там ждут молодцы, которые и без меня покончат с ним. Волчонок, когда увидишь Криса Карьера, простись с жизнью и пой свою предсмертную песнь.

– Как! – воскликнула Сильвина. – Вы решитесь убить ребенка, чтобы удовлетворить жалкое чувство мести?

– Я убью любого, кто осмелится стать между мной и тобой! – закричал Марк в ярости.