Чернослив в шоколаде

Мы работали без перерыва почти два часа. Ян говорил быстро и гладко, словно читал уже готовый текст. Записывать поэтому за ним было легко. Я так углубилась в материал, что на время забыла и о Гере, и о Марике, да и вообще обо всем. Но голова болела все сильнее. К тому же Ян много курил, и табачный дым только усиливал боль. Но я старалась не обращать на это внимания, так как материал по-настоящему захватил меня. В какой-то момент Ян глянул на меня пристально, потом встал, взял из моих рук тетрадь, положил ее на стол и сказал:

– Замучил я тебя, лапушка! Айда-ка на пол!

– Зачем? – удивилась я.

– Ложись на спину и молчи.

Я встала, скептически усмехнулась, но послушалась.

– И штаны расстегни, – посоветовал он. – А то все органы сдавила ремнем-от! Любите вы, девки, талии себе наводить, а красота не в этом!

Я устроилась на полу, с облегчением вытянувшись во весь рост. Ян зашел за голову и присел на корточки.

– А все хондроз, – пробормотал он и осторожно поднял мою голову.

Он сложил ладони, и мой ноющий от боли затылок лег в них, как в лодочку.

– Не держи голову мышцами-то, опусти ее мне в руки, – сказал он. – Не бойся, не уроню.

И я расслабилась. Закрыв глаза, постаралась отключиться от внешнего мира. Появились странные ощущения. Моя голова словно отделилась от туловища и парила в пространстве. Ян начал осторожно поворачивать ее справа налево и обратно. Затем чуть раскачивать. Делал он все это плавно и медленно. Я практически не ощущала усилий его рук. Мне казалось, что голова начала жить самостоятельной жизнью, что она словно танцует в пространстве и от этого ей становится весело и легко. Тихая радость начала разгораться в душе от этого странного праздника моей головы. При этом шеи я вообще не чувствовала. Мне захотелось смеяться. Мои губы растянулись в невольной улыбке, я полностью отдалась приятным ощущениям. Через какое-то время Ян аккуратно опустил мою голову на пол. Я лежала неподвижно, практически не чувствуя своего тела. Время словно исчезло. Боли не было. Тут раздался щелчок пальцев, и я вернулась в реальность.

– Ну как, хорошо тебе было на ладонях у Ена? – спросил Ян и тихо рассмеялся.

– А я думала, на твоих, – ответила я и встала.

Из рассказов Яна я уже знала, что верховный бог коми – Ен, и по мифам именно он сотворил землю.

– Это мы с тобой сейчас у него на ладонях покачались, в его энергетике омылись, – ласково проговорил Ян. – Я в трудные минуты всегда к нему на руки забираюсь. Но разве не все дети так делают? А ведь мы его дети! Как самочувствие?

– Отличное! – улыбнулась я. – Можно еще поработать!

– Эх, девонька, ввести бы тебя в параллельный мир! Ты бы там всю книгу за час написала!

– Боюсь я таких вещей, – после паузы призналась я.

– Да тебя туда никто и не пустит. Запрещено нам это! Сторонних людей приводить! Бедой может закончиться. Да ты ить слыхала про энергетические разломы в наших краях? Сколько там людей сгинуло! Нет, все едут и едут ученые всякие, исследователи, да и прочий люд из любопытствующих. Ну, про разломы эти мы еще в книге напишем. Позже. А сейчас давай продолжим.

Я кивнула и открыла тетрадь. Ян начал говорить. Моя рука быстро заскользила, записывая. Мы проработали еще около двух часов. Но усталости я так и не почувствовала, и головная боль полностью прошла.