Черновик

В квартире витал тепло-матовый полумрак. Карина с Дашей сидели за барной стойкой, что-то ели и негромко беседовали. Прислушавшись к их разговору, Эва еще больше пожалела об отключившемся плеере.

– Что такое «либерти»? – неожиданно спросила Карина.

Даша удивленно хмыкнула:

– Откуда ты взяла?

«Это слово на монетке написано было!» – мгновенно и с противным испугом мысленно ответилось в голове Эвы.

– Не знаю, почему-то в голову пришло, – ответила вслух Карина.

– Это значит – свобода, данная тебе системой, в которой ты живешь, – объяснила Даша. – Ты английский не учишь еще в школе?

– В этом году только начали, – сказала Карина. – Еще немецкий можно, но я английский выбрала. А вообще, жаль, что японского нет.

Даша даже рассмеялась.

– С ума сошла? Зачем тебе японский?

– Это круто! Я люблю аниме! – жарко ответила младшая. – А ты… знаешь, что это?

– По-моему, «либерти» – это женские прокладки, а свобода – «фридом», – неожиданно даже для самой себя не удержалась Эва. Слишком уж идиллична была картина беседующих за вечерним чаем сестер.

С досадой намотав наушники на плеер, Эва поднялась со своего подоконника.

– Иди к нам, – позвала Даша. – «Фридом», насколько я помню английский, это свобода в принципе, а «либерти» ты попутала с «либресс».

– Ты знаешь английский? – сердито спросила Эва, останавливаясь позади предложенного ей стула у стойки.

– Немного, – ответила Даша, глядя на Эву из тени собственных мыслей.

«Опять», – что-то досадно вздохнуло в душах обеих. Одна не могла смолчать, а другая теперь не могла не ответить.

– Моя вещь при тебе? – спросила Даша негромко и напрягающе мягко.

Чувствуя, как кожа покрывается мурашками чего-то очень похожего на страх, Эва повела плечами и независимо кивнула:

– Конечно.

Даша помолчала, буравя в тишине Эву долгим, задумчивым взглядом, и никто из сестер не посмел шевельнуться.

– Гуд, – улыбнулась Даша и кивнула на стул перед Эвой. – Садись.

Под напряженное сопение Карины Эва села. Оказывается, до ее появления они грызли орехи с изюмом, но ей не хотелось ничего, кроме как отмотать назад последние пять минут собственной жизни и ничего не говорить никому, а продолжать сидеть в молчащих наушниках на подоконнике.

– Я хотела завтра с тобой это обсудить, но лучше сегодня, – держа Эву в прицеле темного взгляда, продолжила Даша. – Речь пойдет о любимом – о школе. Говорят, за последние два месяца ты там практически не появлялась. Такой кошмар… – Последние два слова Даша произнесла как-то шутливо, и все даже изобразили улыбки, хотя на самом деле никому смешно не было.

Эва не знала, что ответить, и пожала плечами:

– Было, да.

– Что нужно для того, чтобы не было? – спросила Даша.

– Какая тебе раз… ница… – психанула, испугалась и еще раз психанула Эва. Она смотрела куда-то в ключицы старшей, не решаясь отвести взгляд совсем и боясь поднять его.

– Посмотри на меня, – вкрадчиво произнесла Даша. Карина замерла стеклышком.

В звенящей тишине Эва медленно подняла глаза до встречи со взглядом старшей – убийственно холодным, как в гараже с Савиным.

– А теперь сама ответь нам на свой вопрос, – так же холодно произнесла Даша и добавила: – Время.

– Ты бумагу подписала. – У Эвы получилось ответить почти не нервно, почти без восклицания.

– А ты хочешь меня подставить, – мягко дополнила Даша, – но в семье… – ее голос вдруг странно дрогнул, – так не делают. – Закончила она фразу совсем каким-то мертвым тоном.

Даша сама на несколько секунд отвела глаза, а затем вернула жесткий, ледяной взгляд Эве:

– Подтягиваешь то, что можешь подтянуть сама, что не можешь – будешь заниматься с репетитором. С этого дня никаких пропусков, никаких выбрыков, никаких жалоб, ни твоих, ни тем более на тебя.

Поставив взглядом точку, едва не пригвоздив Эву к стулу, Даша дождалась сдавленного «да, поняла», затем посмотрела на Карину, и та попугаем повторила то же самое.

– А теперь не отвлекайте меня. – Произнеся это без эмоций, без нажима, Даша поднялась из-за бара и переместилась за компьютерный стол.

– Я спать, – так же никому сказала Эва.

Карина в полном недоумении следом за старшей легла в новую постель и, засыпая, смотрела на рассеянную Дашину тень на стене. Жизнь раньше не всегда была приятной, но зато понятной и простой, а теперь все стало сложно, а кое в чем еще и опасно.

Подтянув одеяло повыше, Карина в конце концов уснула глубоким и странным сном.

ГЛАВА 7

На следующее утро Эва проснулась раньше всех. Она вообще за последние два дня выспалась на месяц вперед. Удивительно, что вчера вечером так легко отключилась.

Сев на своей части дивана, она обвела взглядом доступную часть квартиры. Карина сопит себе рядом – дите дитем. Даша на своем кресле-кровати рисуется отвернутым к стене контуром.

«Надо было найти вчера этот ее доллар дурацкий!» – звякнула мысль, будто камушком по голове.

Эва тихо поднялась, натянула штаны, толстовку и бесшумно прошла в сектор кухни. Мысль неотступно проскреблась следом.

Вчера ничего не разбирали; начать сейчас – значит поднять шум, возню и, возможно, перебудить всех, а так есть хоть какая-то иллюзия уединенности.