Черновик

Старый дом, единственный, который Эва с Кариной знали, медленно проплыл мимо. Он глядел во все окна с удивлением и вопросом: «Куда же вы, да еще и на ночь глядя?», провожал темным взглядом неизвестности, а затем и вовсе отвернулся тыльной стороной.

Эва с Кариной притихли. Машина вывернула на проезжую часть и влилась в общий вечерний трафик. Разумеется, обе они знали дорогу, которой Даша увозила их из настоящего в призрачное будущее, но что-то зловеще-новое было в этой дороге.

– Да не переживайте вы, через месяц вернемся, – чувствуя царящее настроение, сказала Даша. – Для вас, кстати, общее задание будет составить список или нарисовать, что хотите видеть в новой старой квартире. Ваша комната по-прежнему останется общей и будет ждать вас на прежнем месте, но древнюю мебель все-таки лучше заменить.

– Мы ее выбросим? – спросила Карина.

– Да не, я собиралась бабушке все отвезти. Там у нее такая коллекция нужных вещей…

Эва неслышно хмыкнула на своем заднем сиденье. Даша заметила ее усмешку через зеркало и тоже беззвучно усмехнулась.

Новый жилой массив высился не меньше чем двадцатиэтажными домами. Нужная квартира находилась на восемнадцатом, куда компанию с частью багажа доставил почти бесшумный лифт.

В новой квартире была всего одна комната, объединенная с кухней и прихожей, отдельные только ванна-туалет. Для сна младшим достался диван, а Даше – кресло-кровать. Карине понравились душевая кабина и барная стойка с висящими над ней лампами-стаканами, номинально отделяющая кухню от остальной части комнаты. Эве понравились этаж и застекленная лоджия, куда она с удовольствием бы переехала, будь на ней хоть чуточку теплее, но ноябрь наших широт далеко не ласков.

– За второй частью сумок сами сходите. Ок? – уточнила Даша и кинула Эве ключи от машины. – А то я с вами слегка на работу подзабила, а этого делать нельзя.

Поймав ключи, Эва серьезно кивнула. Карина закусила губенку, услышав в интонации Даши что-то свое.

– Конечно. – Эва бесцеремонно развернула младшую сестру и повлекла за собой к выходу.

Лифт, подземный гараж, отклик сигналки.

– Мы с тобой прямо как крутые! – От непонятного волнения Карина едва не подпрыгивала, шагая рядом с Эвой. – А классная, да, у нее квартира? И машина тоже здоровская, и вообще…

Эва открыла багажник. Карина юркнула через него в салон и уселась за руль.

– Когда-нибудь я тоже вот так же буду, Эв! – Она покрутила руль, мечтательно откинулась на спинку сиденья и уже видела вместо полутеней подземного гаража автобан и зашкаливающую скорость.

Эва тоже перебралась на переднее место рядом с сестрой. Она осмотрела салон, провела ладонью по панели, исследовала содержимое бардачка, где нашла лайковые перчатки, зажигалку, вскрытую пачку бумажных платков и что-то еще, абсолютно не похожее ни на оружие, ни на наркотики.

– Даже скучно… – Эва разочарованно сгребла барахло обратно и закрыла крышку. Последнее внимание привлекла монетка, лежащая под лобовым стеклом. Темно-серая, она похолодила пальцы Эвы, сообщила им свои вес и рельеф. С одной стороны монеты красовалась голова какого-то мужика в профиль, с другой орел. Судя по степени изношенности, у этой монетки было очень насыщенное прошлое, так что лица мужика не разглядеть, орла тоже не особо, и только надписи более-менее разборчивы. – Half dollar. – Эва пожала плечами мало что значащей для нее фразе, перевернула другой стороной. – Liberty.

Карина не слышала сестру, она развлекалась, представляя себя кем-то крутым, что-то сама себе (и может быть, даже Эве) громко вещала, крутила руль.

– Детский сад, – усмехнулась старшая, сжимая монетку в руке. На пару секунд Эва задумалась о том, чтобы сунуть доллар в карман, да ремень на поясе как-то неудобно перекосился, отдаваясь болью в не зажившей еще до конца спине. – Да пошла она! – Эва кинула монету обратно, но та отскочила и улетела куда-то под сиденья.

– Ты чего? – не поняла, завертела головой Карина.

– Валим отсюда, – полезла обратно старшая. Настроение безнадежно испортилось, и она сама не смогла бы объяснить почему, спроси ее кто об этом. Но никто не мог спросить ни о чем Эву, она в западне: с одной стороны монстр, считающий себя очень крутым и правильным, а с другой – мелкая тупица, очарованная этим монстром.

Эва выдала Карине сумку, с которой та едва могла справиться, себе взяла еще более неповоротливую, закрыла багажник и, поставив на сигнализацию, потащилась вместе с сестрой к лифту. При этом разница была колоссальной – воодушевленная всем происходящим и видящая в нем исключительно радугу, Карина легко тащила физическую тяжесть, а Эва с тяжелым сердцем едва несла не такую уж и увесистую для ее сил ношу.

Поддерживать разговор в лифте она не стала, а в квартире вообще устроилась на подоконнике, глядящем в огни ночного города, и даже собиралась там же заночевать, да плеер сдох, а без музыки вселенная становится скучной повседневностью. И надо бы встать и воткнуть его в зарядное устройство – то есть наоборот, – но Эва сидела в тишине в наушниках, будто в них по-прежнему билась музыкальная жизнь.