Черноводье (СИ)

В следующей комнате, мало отличавшейся от двух других, в самом деле оказалась такая же дверь. И не одна, а целых две. Если считать, что раньше мы шли вдоль внешней стены пирамиды, то одна из дверей вела дальше вперед, а другая — вглубь, в противоположную от окна сторону.

Меня все еще трясло, я никак не мог отойти от случившегося. Казалось бы, три года в качестве чернолесского егеря должны были заставить меня привыкнуть ко всему, но разве к такому привыкнешь?

— Что это было? — спросил я Ксай. — Какая-то тварь… напала на меня.

Она поморщилась и покачала головой.

— Не знаю, — протянула она, озираясь по сторонам. — Я разговаривала с дверью… это был женский голос…

— Что он говорил?

— Я… не помню… — она коснулась лба пальцами, словно испытала приступ головной боли. Так же было в прошлый раз: ничего не помнишь после того, как дверь откроется. Кажется, я уговаривала ее пустить нас. Она говорила, что это невозможно. А когда она уже почти сдалась, раздался крик, что-то такое шипящее…

Я передернул плечами. Мне хотелось думать, что этот крик не будет преследовать меня в кошмарах до конца дней.

— И куда мы теперь? — обратился я к ней снова. — Здесь две двери.

Ксай пожала плечами, скрестив руки на груди и сдув с лица синюю прядку. В своих джинсах и куртке она была похожа на романтичную любительницу заброшек, а не на мага-дракона внутри таинственного артефакта.

Я указал на дверь, которая, по моему мнению, должна была вести вглубь пирамиды.

— Не факт, — Ксай, кажется, поняла мою мысль без слов. — Но давай попробуем.

Она протянула руку ладонью вперед, и знаки на двери вновь засветились, но на этот раз не зеленым светом болотных огоньков, а оранжево-красным. Цветом раздутых углей костра.

Я завертел головой, ожидая нападения в любую секунду. Но нападения не было. Вместо него я услышал какой-то противный шуршащий звук, словно в моем ухе закопошилось забравшееся туда насекомое. Я схватился за ухо, залез в него пальцем, но ничего в нем не обнаружил. Вскоре звук повторился.

И тут я похолодел. До меня дошло: то, что я слышу, это помехи. Шум радиопомех в наушнике. В наушнике, который я надел три года назад в заброшке напротив офиса Грановского.

— Рома! — раздался прямо в моем ухе знакомый взволнованный голос, последний раз слышанный мной два года назад в магической башне. — Рома, ты меня слышишь? Ответь, пожалуйста.

Секунду я раздумывал, нужно ли отвечать или нет. Со мной говорил Грановский — в этом сомнений не было. Мои пальцы непроизвольно сжались в кулаки.

— Рома, ответь! — продолжал голос в моем ухе. — Я почти уверен, что ты меня слышишь. Ответь, это очень важно.

— Я слышу, — тихо произнес я. Ксай, погруженная в общение с дверью, никак не отреагировала на мои слова.

— Отлично! — Грановский на том конце, кажется, перевел дух. — я не уверен, что связь будет работать долго. Слушай меня, Рома. Это чертовски важно! Вы должны повернуть назад. Ни в коем случае нельзя выпускать то, что сидит в пирамиде.

— Какого хрена! — воскликнул я. Мне захотелось ударить кулаком в стену, разбить костяшки до крови. Хотелось орать и крушить все вокруг себя. — Ты, ублюдок, запер нас всех здесь и еще указываешь мне, что делать!

— Успокойся! — голос Грановского был холодным, словно подвал Кернадала зимой. — Сейчас речь не о тебе и не обо мне. Речь обо всем мире.

— Мне плевать на твой мир! — выкрикнул я. — Пусть он катится в гребанный ад с тобой вместе!

— Речь не о моем мире, а о твоем, — ответил Грановский. — То, что вы хотите выпустить на волю, угрожает множеству миров, и твоему в первую очередь. Оно может пообещать вам что угодно.

Люди Урда не просто отдавали свои жизни ради того, чтобы это существо сидело в пирамиде смирно. Это зло. Концентрированное, нефильтрованное зло. Поглотив этот мир, оно не остановится.

Я допустил огромную ошибку, отправив в этот мир человека с высоким интеллектом и большой чувствительностью ко злу. Он не только сам смог достучаться до того, что засело в пирамиде, но и склонил многих из егерей на свою сторону.

— Не верю! — выкрикнул я, поражаясь тому, что Ксай в метре от меня вновь не пошевелилась. — Не верю ни единому слову!

Словно потревоженная моим криком, дверь издала оглушительный хруст, и по ее поверхности зазмеилась ветвящаяся трещина. — Роман, приди в себя, успокойся, — затараторил Грановский. — Этот сумасшедший убедил тебя в том, что все вокруг нереально, но это не так.

Вокруг тебя настоящий мир с живыми людьми, ты интуитивно всегда это чувствовал, у тебя развитая эмпатия. Именно по этой причине я выдал тебе синий камень — знак больших возможностей и большой ответственности.

Твоя новая знакомая, кстати, точно такая же, но она подпадала под его влияние раньше. То, что вы делаете сейчас… в общем, оно не поможет вам вернуться домой. А если и поможет, то ужасной ценой. Вам придется предать себя, предать своих родных…

— Изыди! — взвыл я. — Прочь из моей головы!

Мне захотелось залезть пальцем в ухо, выковырять оттуда наушник с голосом этого змея-искусителя, даже если придется доковырять до мозга.