Черноводье (СИ)

— Я буду искать тебя… обещаю… — прозвучали в моей голове слова Киры, постепенно затихающие в звенящей, мертвой тишине пирамиды. Последние слова, которые я слышал от нее наяву.

Глава 17

В первый день мы открыли десяток дверей и вернулись в Урд полностью вымотанными. Я, к тому же, полночи не мог после этого заснуть: в темноте комнаты мне то виделось искаженное яростью мертвое лицо, то слышался взволнованный голос Киры. На следующий день я явился к пирамиде не выспавшийся и злой.

Потянулись дни, состоявшие из томительного ожидания и кошмарных видений. Ксай вскрывала двери одну за другой, иногда на это уходили считанные минуты, иногда — несколько часов. Мне же, чаще всего, приходилось иметь дело с тем, что эти двери порождали, в бесплодных попытках остановить нас. На практике это означало, что во время очередного «разговора» Ксай с дверью я сидел, как на иголках, ожидая нападения. От нескольких часов собранного ожидания к вечеру накатывала жуткая усталость и головная боль.

Напряжение это явно передавалось и остальным жителям Урда. Всякий раз, выходя из пирамиды, усталые и перепачканные в пыли, мы встречали на себе полные надежды взгляды Ника, Ильи, Ланы и прочих. Работа в Урде, кажется, встала. Все слонялись без дела, то и дело поглядывая в сторону пирамиды и ожидая чего-то окончательного.

Но ничего окончательного не происходило. Дверь следовала за дверью. Каждая из них пыталась напугать нас и отбить желание идти дальше: одна даже заставила стены комнаты сжиматься, едва не расплющив нас, прежде чем развалилась на дымящиеся обломки. Другие насылали на нас призраков, выходивших из стен и пытавшихся задушить меня полупрозрачными тонкими руками. Их, кстати, удалось победить лезвием и даже получить экспу.

Время от времени нам с Ксай приходилось разделяться: она оставалась расколупывать очередную дверь, а я бродил по темным пыльным коридорам, нанося их на карту. Коридоры раздваивались и растраивались, пересекали сами себя и завязывались в узлы. Все это было похоже на какой-то наркоманский трип, в котором я увязал все глубже. Или на квеструм, созданный сумасшедшим дизайнером.

Каждая открытая дверь приближала нас к развязке. Мы не знали, сколько их еще осталось, но к концу пятого дня видения, вызываемые дверями, стали еще мрачнее, а в доносившихся до нас голосах слышалось уже неприкрытое отчаяние. Из пирамиды мы выходили в твердой уверенности, что вот-вот доберемся до цели.

В тот вечер, направляясь в свою комнату, я встретил Лану, спускавшуюся по лестнице откуда-то сверху. В отличие от меня, она уже поработала с синтезатором и обзавелась комплектом современной одежды: джинсы, синяя толстовка с принтом, кроссовки.

— А… привет, — произнесла она рассеянно. — Ты спать уже?

Я кивнул. Усталость действительно придавливала к земле пудовой гирей. Хотелось упасть на кровать и надеяться, что не увижу снов.

— Ладно… — протянула девушка, положив руки на перила. — Ну, ты иди тогда. Только слушай… каково это вообще? Что чувствуешь там?

Отчего-то мне показалось, что ответ Лану не очень-то интересует. Она выглядела нервной, а ее интерес — принужденным.

— Тяжело, — ответил я. — Словно раскапывать могилы. И физически тяжело, и морально.

Лана покачала головой, вроде бы, с сочувствием, но каким-то не очень искренним.

— Но вы же уже близко, да? — спросила она.

Я неопределенно покачал головой и сделал ладонью жест, изображающий неуверенность.

На какое-то мгновение между нами повисло неловкое молчание. Глаза Ланы бегали из стороны в сторону. Она словно хотела побыстрее уйти, но в то же время не желала, чтобы бегство выглядело излишне поспешным.

— Я разговаривал с Кирой, — произнес я вдруг. Мне подумалось, что Лана — единственный человек здесь, кто поймет, что это для меня значит.

Лицо Ланы в самом деле посерьезнело.

— И что она сказала? — Лана уставилась на меня очень внимательно.

— Говорила, что мы должны уйти, не пытаться открыть пирамиду, — ответил я. — Что это погубит мир, и не только этот.

Лана побледнела, нервно сцепив пальцы в замок.

— Ты же понимаешь, — начала она, подбирая слова, — что, если бы этот мир был реален, ты не смог бы говорить с Кирой?

Я взглянул на Лану вопросительно.

— В реальном мире мертвые умирают насовсем, — вздохнула она. — Если Кира жива, если она может говорить с тобой, это еще одно доказательство того, что мы в симуляции. И что ее нужно разрушить.

— Но зачем тогда Кире убеждать меня в обратном? — спросил я.

— Кто знает, — Лана пожала плечами.

Мне снова показалось, что ей хочется поскорее уйти от этого разговора и вообще от меня.

Внизу на лестнице послышались шаги, и Лана, вздрогнув, торопливо попрощалась и направилась вниз, где этажом ниже находилась ее комната.

Но не успела она преодолеть половину пролета, как из-за поворота появилась поднимавшаяся ей навстречу Ксай, отчего-то проводившая Лану настороженным взглядом. Так как будто ускорила шаг.

— Она у вас с Андреем, что ли, была? — спросила девушка с какой-то деланной беззаботностью.

— Нет, а что? — ответил я, заметив, что она как-то напряглась.