Чернозём

Я вспылил от такой речи, ведь кому-кому, но Сырку было известно, на что я способен.

- А ты что, как будто борешься? Сражаешься?

Он кивает с весёлой чванливостью:

- Да.

- И где же плоды твоего труда, позволь осведомиться?

- Пойдём.

Он берёт мощный фонарик и зачем-то идёт на спящую пасеку. От неё пахнет медом, лесом и Русью. Сырок точно почувствовал, что мне это нравится и с помощью выдерги попытался открыть один улей. Я подхожу и вижу, что крышка в нём забита гвоздями.

- Что, там какие-то неправильные пчёлы?

Со скрипом он оторвал крышку и ожесточённо откинул её в сторону. Ночь была слишком яркая и звёзды погасили фонарик. Сырок жестом предложил посмотреть в улей-пустышку, как будто там я найду ответы на все вопросы. С недоверием я заглядываю туда и вижу аккуратно уложенные бруски золота с банковским клеймом. Они не сверкают, а как будто поглощают свет и на их жёлтых боках пригрелись чёрные силуэты пистолетов.

***

Она знала, что дальше так продолжаться не может.

Что-то неминуемо должно было произойти и раз те, кто правил размножившимся стомиллионным народом, не могли решить его самую насущную проблему, то в грохоте недавно изобретённого динамита слышалось эхо перемен.

А самой насущной проблемой был вопрос о Земле.

Его робко ставили в печати, ещё скромнее проводили в указах, зато чаще всего поднимали в высоких кабинетах и на кончиках крестьянских вил. Целое столетие страна бурлила, ожидая окончательного разрешения аграрного вопроса, вокруг которого формировалась вся её жизнь. Война, литература, искусство, философия, восстания - всё, так или иначе, обращалось к Земле, в которой русские люди видели бытийную первопричину своих поисков. Если планета вращалась вокруг Солнца, то Россия вращалась вокруг Земли.

И ей это льстило.

Первые несмелые революционные речи, как плуг вспахали почву, но агитация затронула лишь верхние, а не глубинные слои. И жаркие аграрные споры, которые рвались, как ранние, неумело сконструированные бомбы, приводили Землю в недоумение. Что происходит с людьми? Их вдруг оказалось слишком много, и уже перестало хватать дальних земель, которые требовали покорения. Массы топтали Землю босыми ногами, месили грязными обмотками, ласкали мягкими лаптями и гвоздили сапогами. Земля с содроганием вслушивалась в топот этой бесконечной людской многоножки. Десятки миллионов пяток и каблуков пришли в движение, и чувствовалось, как эту грозную силу вот-вот перестанут сдерживать стены общины. Массы требовали выхода скопившейся энергии. Они хотели абсолютного, полного передела. Не жалкие пару гектаров, а ВСЁ и для ВСЕХ. Дай им плуг вышиной с Кремлёвские башни, и они бы перепахали океан.