Черные дельфины

— Сержант Правки, — представился подошедший полицейский. — Что ж это вы, мамочка! Дочь несовершеннолетняя, а вы её так просто отпускаете на какие-то ночные игры?

Инга промолчала.

— Ты одна тут… играла? — спросила она у дочери.

— Нет, все уехали, там же на время игра, — виновато сказала Катя и вдруг заплакала.

Злость, которая пришла на смену страху, уступила место жалости.

Она хотела казаться взрослой, стать частью этой компании. А они её тут бросили одну, такую маленькую и беззащитную, с трупом, потому что испугались проблем и полиции. Игра им важнее! Сволочи! И что это за друг такой, который позвал и испарился?

— Катя! — К ним бежал Сергей.

Катя, продолжая плакать, уткнулась отцу в куртку.

— Извините меня, — услышала Инга сквозь рыдания. — Извините, пожалуйста.

— Ну ладно, ладно. — Сергей гладил Катю по спине. — Пойдём ко мне в машину, дома поговорим.

— Труп как-то связан с игрой, в которую играла моя дочь? — Инга смотрела на Правки на.

— Нет, — отрицательно помотал головой тот. — Не меньше недели тут лежит. Самоубийца, судя по всему. Протокол подпишите за дочку.

Он протянул ей заполненный бланк.

* * *

Инга старалась не сорваться всю дорогу домой. Катя плакала, просила прощения, клялась и божилась, что больше так не будет. У неё был шок — бесполезно ругать, она и так всё поняла.

— Что за друг тебя позвал играть в эту «Территорию»? — спросила Инга, пока Сергей молча вёл машину.

— Дима Сологуб, я рассказывала тебе. — Катя вытирала лицо тыльной стороной ладони. — Он у нас в классе по индивидуальной программе учился.

— Да, что-то такое припоминаю, — задумчиво сказала Инга. — Что ж он бросил тебя там одну, твой друг Дима Сологуб?

— Он не бросал! — горячо возразила Катя, всхлипнув. — Там команда делится на тех, кто в городе играет, и на тех, кто из дома всякие головоломки решает… Он дома сидит. Он, наоборот, единственный меня поддерживал, пока я полицию ждала!

— Дома сидит? Конечно, из тёплого уютного дома легко поддерживать девочку, которая ночью нашла на заброшенной стройке труп! — Инга заводилась помимо воли.

— Девочки, давайте доедем до дома, ляжем спать, а потом поговорим, — тихо сказал Сергей. — Утро вечера мудренее, правда?

Инга молчала.

— Правда? — громче повторил Сергей.

Она нехотя кивнула. Вскоре Катя перестала всхлипывать, заснула. Когда подъехали к дому, Сергей взял её на руки и отнёс наверх.

— Спасибо тебе, — сказала Инга, закрывая за ним дверь — Сергею надо было возвращаться на дежурство.

— Полегче с ней, — улыбнулся он, заходя в лифт.

* * *

На ноутбуке висело сообщение от Харона.

«Ты видела суету с высоты, — писал он, — прочитав подпись к твоим фотографиям, я понял, что ты чётко следовала моим инструкциям. Ты идёшь по выбранному мной пути без осечек, ты мне полностью доверилась, и я это очень ценю. У меня ещё не было человека, который бы слушал меня так тщательно, что всё больше и больше убеждает меня в том, что наша связь — особенная, уникальная».

Инга смотрела на окошко мессенджера. Возле имени Харонa прыгали три точки. Она ждала, что же он напишет. И вдруг поняла: ей нужен не новый поворот в расследовании, а утешение. Среди людей, которые казались ей такими дорогими и близкими, — Катя, Олег, Сергей, Эдик, — Харон, этот таинственный шарлатан из Интернета, — писал, что чувствует с ней особенную связь и понимает её. Как ужасно. Как иронично.

Новое сообщение не приходило. Инга поняла, что Харон отвлёкся на группу, и залезла туда. Так и есть: в «Чёрных дельфинах» висел его новый пост.

«#27 (Клеопатра) пробудилась. Поднимите бокал за неё сегодня вечером».

Инга закрыла глаза.

Ещё одна жизнь. Харон убил женщину. Но Харон ли? Или равнодушие людей вокруг? А Харон только выбирает время, место и способ. Он делает из смерти красивый спектакль. Наполняет их последний шаг смыслом. Приближает простых людей к великим личностям. Для кого-то это, может быть, и глупо звучит, но им — подопечным Харонa — наверняка это нужно.

Инга взяла чашку со стола и беззвучно подняла её, как бокал: «За Клеопатру!»