Черные флаги. Ближний Восток на рубеже тысячелетий

У этого назначения были легионы критиков. Перезагрузке дипломатических отношений с Сирией противилось столько сенаторов, что Белый дом не рискнул подвергать своего кандидата обычной процедуре утверждения в должности. Вместо этого Обама дождался, когда Конгресс прервет заседания и уйдет на рождественские каникулы, и только после этого, 29 декабря 2010 года, объявил Форда четырнадцатым послом США в Сирии.

Президентское назначение возбуждало у Форда дурные предчувствия. Отличная служба в Ираке принесла ему в 2006 году первую посольскую должность, и Форд стал главным американским дипломатом в Алжире, но поскольку прошло уже больше двух лет, он имел право на новое назначение. Форд размышлял о Тунисе и Бахрейне, оба места казались интересными, но спокойными. Сирия, в отличие от них, имела скверную репутацию полицейского государства, которое открыто поддерживало боевиков, сражавшихся против Израиля. Должностные обязанности здесь свелись бы к регулярным выговорам режиму за пособничество терроризму. “Я не хочу в Сирию, — сказал Форд своему боссу. — Все, что я буду делать, — это препираться с правительством Асада”.

Но он поехал. Всего через три недели после назначения Форд был уже на пути в Дамаск. Еще через неделю он предъявил свои верительные грамоты Асаду.

Во время торжественного заседания в расположенном на вершине холма дворце Форд внимательно наблюдал за лидером Сирии, пытаясь разглядеть личность за черным костюмом. Сидевший в бледно-голубом кресле в зале приемов Асад держался с очаровательной благожелательностью, в его речи не было и намека на снисходительный тон, столь обычный для выросших во дворце диктаторов. Высокий, узкоплечий, голубоглазый, с подстриженными усиками, сглаживающими невыразительный подбородок, он говорил со спокойной уверенностью в себе, как человек, доживший до средних лет без необходимости повышать голос. Встреча проходила вполне приятно, пока Форд осторожно не коснулся последнего доклада Госдепартамента о правах человека с его долгим каталогом имеющих место в Сирии злоупотреблений, включая государственные репрессии, пытки и убийства. Не успел он договорить, как атмосфера полностью переменилась. Тональность голоса осталась прежней, но Асад пришел в ярость.

— Последняя страна в мире, от которой я стал бы принимать советы, это Соединенные Штаты, — тихо проговорил он. — И точно не по поводу прав человека. После того, что вы творили в Гуантанамо, Абу-Граибе и Афганистане.

Форд вежливо слушал, собрав всю свою дипломатическую выдержку.

— Господин президент, вы совершенно правы, — начал он. — Нам следовало бы объясниться. Но мы также хотели бы выразить вам свою обеспокоенность. Если мы собираемся достичь прогресса в наших отношениях, нам придется честно обсудить эту тему.

В свете развивающихся событий обсуждение так и не состоялось. В течение двух недель после этой встречи египетского президента Хосни Мубарака изгнали с должности. Еще через четыре дня ливийская служба безопасности открыла огонь по протестующим в Бенгази, развязав гражданскую войну, которая приведет к свержению ливийского лидера Муаммара Каддафи. В начале марта протестующие вступили в бой с полицией в столицах Йемена и Бахрейна. И наконец, Сирия, казавшаяся устойчивой к пожару революций, разгоревшемуся к югу от ее границ, вспыхнула в течение одной бешеной недели. 18 марта бурные протесты разразились на юге, в городе Даръа, после того как полиция арестовала и подвергла пыткам нескольких местных подростков за антиправительственные граффити. 20 марта толпа подожгла здание партии “Баас” в Даръа, полиция открыла огонь, убив пятнадцать человек. 25 марта многочисленные толпы хлынули на улицы и в других городах Сирии, от Хамы и Хомса на западе до крупного Алеппо на севере. Династия Асада, столь грубо-эффективная в поддержании мира в стране, столкнулась с самым тяжелым внутренним кризисом за последние тридцать лет, и окно для плодотворного дипломатического сотрудничества с Соединенными Штатами, давним неприятелем, со стуком захлопнулось.

В Вашингтоне служащие Госдепартамента, изо всех сил старавшиеся оседлать полдюжины внезапно начавшихся неуправляемых процессов в самом неспокойном регионе мира, внимательно наблюдали, по какому пути пойдет сирийское восстание. Осуществит ли Асад политические реформы в попытке возглавить протестующих, как сделали правители Иордании и Марокко? Разделит ли судьбу египтянина Мубарака, свергнутого генералами в попытке спасти мир в стране и свои собственные шкуры?