Черные флаги. Ближний Восток на рубеже тысячелетий

Маклафлин и другие служащие ЦРУ принялись монотонно перечислять список признаков классического восстания из стандартных полевых уставов Пентагона. Ирак, говорили они, столкнулся с организованным движением сопротивления, которое намеревается уничтожить центральную власть путем свержения и вооруженного конфликта. Они описали сговор между оппозицией внутри страны и иностранными террористами и рассказали все, что известно о лидерах движения, о тактике и вооружении. По словам одного из участников совещания, представители министерства обороны никак не отреагировали на пояснения. “Военным неинтересно было это слушать, — вспоминал чиновник через несколько лет. — Они надеялись, что покончили с войной, и их не интересовали разговоры о партизанах”.

Буш, напротив, погрузился в молчаливую задумчивость. Его заключительные слова в конце встречи указывали, что он принял правду о положении дел в Ираке, хотя еще не был готов говорить об этом публично. “Не хочу никаких комментариев”, — сказал президент.

Через месяц Белый дом получил короткую передышку от мрачных новостей: 13 декабря 2003 года был арестован Саддам Хусейн во время рейда на уединенный деревенский дом в окрестностях его родного города Тикрит. Но арест бывшего диктатора не ослабил ежедневных атак на войска коалиции и мирных жителей Ирака. За долгие месяцы подпольной борьбы Заркави завоевал доверие как фактический лидер полномасштабного мятежа в Ираке. Его движение, которое теперь поддерживали тысячи озлобленных иракцев и сочувствующих исламистов по всему мусульманскому миру, станет вскоре единственной серьезной угрозой американским амбициям в Ираке.

Джерри Мейер, человек, предупреждавший о герилье в двух отчетах, не продержался на посту главы багдадской резидентуры достаточно долго, чтобы увидеть, как мятеж набирает силу. Через несколько недель после своего отчета от 10 ноября он был освобожден от должности и по приказу начальства вернулся в Вашингтон.

Много лет спустя, когда сотрудники ЦРУ будут анализировать совершенные в первые месяцы войны ошибки, некоторых изумят невероятные совпадения, позволившие Заркави так быстро достигнуть столь многого. Словно семя, несомое вольным ветром, иорданец приземлился ровно в нужный момент времени на участок почвы, идеально подготовленный для того, чтобы террорист пустил в нем корни. “Этой плодородной почвой был Ирак после дебаасификации, — пояснял Ричер. — Дождем и солнцем послужили некомпетентность временного правительства и то, насколько США не понимали иракцев и их культуру. Все это, — заключал он, — позволило Заркави расти и процветать”.

Самым богатым на побеги мятежа участком иракской почвы оказался пояс пыльных городов и деревень к северу и западу от столицы. В пределах границ региона, известного как “суннитский треугольник”, тревога из-за американского вторжения быстро превратилась в недовольство, а потом — у некоторых — в открытую враждебность.

Зейдан аль-Джабири, вождь племени, владелец большой овцеводческой фермы возле Рамади, надолго запомнил день, когда он потерял веру в американцев как в освободителей и даже как в людей, улучшивших хоть что-то в сравнении с полицейским режимом Саддама Хусейна. Это случилось 28 апреля 2003 года, почти через три недели после падения Багдада и за три дня до того, как президент США Джордж Буш произнес свою знаменитую речь “Миссия выполнена”. Сорокалетний шейх пытался понять, как политика оккупационных сил повлияет на коммерцию. Продолжительные комендантские часы и ограничения на въезд и выезд могли обернуться катастрофой для торговца шерстью и свежей бараниной. Как и многие в племени дулаим, аль-Джабири был готов дать американцам шанс. Потом произошло событие, которое все изменило.