Черные карты для белой дамы

Оглядев придирчиво комнату, осталась довольна, пошла на кухню. Здесь относительно чисто в окно стучалась большая зеленая муха, громко жужжа. Лена взяла тряпку. Мух она ненавидела с детства. Отец говорил, что они всегда к беде, — что во сне, что наяву. Она придавила жужжавшую тварь к стеклу, почувствовала под пальцами трепещущую плоть. надавила. услышала легкий хруст. «Это мать ее впустила», — стряхивая муху в унитаз, подумала Лена. Они всегда ее сопровождают, даже на одежде сидят.

Нужно готовить ужин, а продуктов, как оказалось, для этого у нее нет, а то, что есть, должно подаваться сразу после приготовления и не разогреваться. Протерев еще раз, от нечего делать, столы, Лена стала собираться на работу. По пути ей хотелось забежать к Наталье, можно успеть пару раз искупаться. Она прихватила купальник, бросила в сумку кошелек. Море должно быть сегодня спокойное, в конце августа оно всегда прогрето, становится светлым, теплым.

Лена засмеялась от удовольствия. Она любила раздеваться на многолюдном пляже, видела косые взгляды девиц, оценивающие мужчин, ревнивые жен. Она купалась в этих взглядах, они сопровождали ее все время, пока она находилась на пляже. Наташа тоже ей под стать — с темно-каштановой гривой, смуглая, стройная, она принимала самые соблазнительные позы с наивными глазками и милой улыбкой. Да, для пляжа они опасны, но тем и радостней для них на душе, когда покидают они под облегченные вздохи морское лежбище

Вернувшись домой, Данил сначала не понял, что произошло. Он остановился посреди комнаты, огляделся, до него дошло, каких усилий стоило матери навести здесь порядок. Он придирчиво оглядел комнату, поражаясь чистоте. Взгляд метнулся к стенке. «Ага, все-таки у тебя не хватило духу довести все до конца», — почему-то обрадовался Данил, впрочем, он не мог себе представить другую мать. Эта его вполне устраивала. Она не ограничивала его ни в чем, он был свободен, но зачем ему такая свобода без нее, он не знал. Ему хотелось посидеть с ней вечером, поговорить, поиграть в карты, она очень хорошо умела жульничать и учила этому сына. Еще она могла смеяться над каким-нибудь эпизодом так заразительно, что какое бы настроение у него не было, он всегда, глядя на нее, смеялся до слез. Беды начались, когда она перешла работать в ресторан, если точно, то последние два года.

Она хотела накопить денег, чтобы вырваться из нужды, но их почему-то всегда не хватало. Этим летом они виделись, в основном, все время только по утрам, за завтраком. Он тоже пытался заработать хотя бы для школы.

Сегодня они опять столкнулись с командой «Шнурка», и ребятам крепко попало, но денег, заработанных на продаже кукурузы, они не отдали. Мало того, они даже не угостили грозных противников, на что Гоша, зло сверкнув глазами, пообещал наказать строптивых, но когда подрастут. Он так и сказал: «Сейчас мне с вами, сопливыми, вроде, не солидно связываться, но вы ведь подрастете? И тогда говорить уже будем по-другому»; он блеснул золотым зубом, на что Сашка, сплюнув сквозь зубы, пообещал подрасти и посмотреть. Больше происшествий за сегодняшний день не было. Данил опустил деньги в копилку. Копилку он соорудил из большой жестяной банки из-под чая, специально заклеил ее скотчем, а в крышке пробил дырку и опускал туда ежедневно заработанные деньги. У Сашки точно такая же коробка. Данил помнил, что в последнее воскресение августа дядя Гриша обещал свозить их в Одессу на толчок. Данил очень хотел купить матери подарок. У нее первого сентября день рождения, она о нем всегда забывает или не хочет вспоминать. Зато он помнит и старается в этот день что-нибудь ей подарить. «Десять дней до ее дня рождения, я ей обязательно что-нибудь куплю необычное». Данил даже не мог представить что, но знал, что найдет для нее подарок.

Он открыл свою комнату, проверив, на месте ли тоненькая ниточка. Нитка не повреждена, значит мать в комнату не входила. Он включил свет. Конструктор стоял на прежнем месте. Теперь он четко напоминал здание, только необычной формы. Мальчик присел возле него на корточки, стал вглядываться, стараясь вообразить себе стены, окна, но ничего не получалось. Здание похоже на скелет, знаешь, что это человек, но вообразить его не можешь. Данил сел на кровать, подумал, что сверху будет понятнее, но нет, только больше запутался.

Ужинать он не захотел, они с Сашкой наелись чебуреков на набережной, их подогревали в микроволновке и подавали горячими. Ему больше нравится, когда их вынимают из кипящего жира и горой складывают на большую тарелку; когда берешь чебурек, а он продолжает еще шкворчать у тебя в руках, кусаешь хрустящую корочку, а внутри вкусная юшка с кусочком мяса, да, это ни с чем не сравнимый вкус! И это все запить холодной «Фантой». Сегодняшние чебуреки они запивали «фантой», но они были жалкой пародией на чебуреки и больше походили на горячий блин. «Наелись и ладно», — выразился по этому поводу Сашка, и Данил согласился с ним.