Черные карты для белой дамы

Просмотрев телепрограмму, он пошел в душ. Надо смыть с себя морскую соль, а то тело стало жестким. Выйдя из ванны, он увидел мать и очень удивился.

— Ма, ты чего так рано?

— Привык мать по утрам встречать? — обрадовалась она, что сын не злится на нее. — Теперь я буду всегда так приходить: знаешь, сынок, всех денег не заработаешь, ты растешь и мне хочется побольше быть с тобой.

— Ты не врешь?

— Нет, и завтра мы с тобой пойдем вместе в больницу, будем выяснять, что стало с тем ребенком.

— С моей сестрой, — уточнил мальчик. — Лена посмотрела на серьезное лицо сына.

— Пусть так. Надо узнать о ней как можно больше. А теперь давай спать.

— А ты не хочешь поговорить с ней? — Лена пожала плечами, она об этом как-то не подумала, да и о чем говорить с привидением?

— Ты считаешь, надо? — теперь Данил пожал плечами, не знал, надо ли матери с ним разговаривать. Он уже успел полюбить эту тихую девочку. Она никогда его не трогала, если он только к ней не обращался. Сидела очень тихо, перебирая детали и строила одной ей понятное здание.

— Хорошо. Я приму ванну и приду, — пообещала мать.

Данил вошел в комнату, девочка подняла головку. «На кого же она похожа? Что-то в ней очень знакомое, но что?»

— Привет! — она ничего не ответила, проследив глазами, как он вытер голову полотенцем и повесил его на стул, лег в постель так, чтобы хорошо ее видеть.

— Ты где?

— Не знаю, — тихо сказала она.

— Кроме тебя в комнате есть кто-нибудь?

— Да, но я их боюсь, — она говорила тихо, почти шепотом, словно боялась, что ее услышат. — Они смотрят на меня и ненавидят.

— Почему?

— Я не такая, как они.

— Где же ты можешь быть? — задумчиво проговорил Данил. — Там, где ты, темно?

— Ночью. А днем много людей. Они ходят, смотрят на меня, некоторые смеются, стучат пальцем.

— По чему они стучат?

— Не знаю.

Вошла Лена, она растерянно остановилась в дверях, девочка встала. Они стояли, глядя друг на друга. Лена смотрела в измученное, худенькое личико своей дочери, и ей вновь стало ее жаль. Она постаралась себя сдержать, не показать, как на глаза навертываются слезы.

— Мы поможем тебе, обязательно поможем, — она присела, протянула руки к девочке, та недоверчиво посмотрела на Данила, как бы спрашивая у него, стоит ли ей доверять? Данил легонько кивнул головой. Девочка сделала шаг к матери.

— Как тебя зовут?

— А ты бы как меня назвала?

— Не знаю, — Лена стала вспоминать, какое имя она хотела дать ребенку, если бы он родился. Нет никакого имени, она знала, что он не родится.

— Я назвал ее Сашкой, — отозвался с постели Данил.

— А почему? — удивилась Лена. — Нет, такого имени ее дочь не получила бы. Она выбрала бы что-нибудь позаковыристее.

— Потому что мне так нравится, и если бы она была жива, — он помолчал, посмотрел на девочку, не обиделась ли она на его слова, девочка стояла спокойно, глядя на мать, — она бы носила только это имя, — закончил он.

Лена посмотрела на сына и поняла, он говорит правду. Скорее всего имя выбирал бы он, а не она.

— Пусть будет Сашенька, в конце концов, это тоже неплохое имя. Оно тебе нравится, девочка?

— Когда его произносишь ты? — улыбнулась она, — тогда мне становится немножко теплей и я меньше боюсь. Назови меня еще раз, — попросила она.

— Сашенька! — повторила Лена. — Иди ко мне, девочка моя, ты простишь свою глупую мать? — Девочка подошла к ней.

— Простишь?

— Я не знаю как? — она заглянула Лене в глаза. — Ты боишься? Ты тоже чего-то боишься? — произнесла она.

— Жизни. Боюсь жизни.

— Той жизни, которой ты меня лишила?

— Выходит так, — она попробовала взять девочку за руку, но ничего не почувствовала, хотя и видела, что она ее держит за руку. Странно. Только легкий холод. Лена взяла ребенка на руки, прижала к себе, девочка провела рукой по голове.

— Какие красивые у тебя волосы, — точно сквозняк проскочил и поиграл Лениными волосами.

— Ты такая легкая, невесомая. Я найду тебя. — Она аккуратно поставила девочку на пол. — Что ты строишь?

— Твой дом, — уверенно ответил ребенок, посмотрев на постройку. — Здесь тебе будет хорошо.

Лена обошла вокруг постройки, это мало походило на дом — очень большой и непонятный.

— Хорошо, строй, а мы потом посмотрим что это. — Она принесла свою подушку, бросила в ноги сыну.

— Я сегодня с тобой буду спать, можно?

— Спрашиваешь! — обрадовался Данил.

— Тогда береги нос и зубы, я ночью лягаюсь, — она забралась под одеяло, прижавшись к стенке. — Вы, ребята, как хотите, а я сплю. — Она еще какое-то время слышала сквозь сон легкое, убаюкивающее постукивание железного конструктора, но звук все отдалялся, отдалялся и сон завладел ею.

Данил улыбнулся, слушая как сопит мать, он еще какое-то время наблюдал за руками ребенка, но и его поймал сон в свои сети.

Глава 16

Знаешь, Данька, а мы с тетей Любой решили открыть свое дело, — подмигнув озорно сыну, заявила Лена. Они втроем спускались к остановке троллейбуса, несмотря на то, что было ранее утро и солнце еще висело раскаленным диском над горизонтом моря, подкрашивая редкие, легкие облачка в золотисто-розовый цвет, становилось душно. День будет жарким.