Черные корабли

– Флин, – сказал он, – не для записи. Я с вашим делом пойду к начальству за специальным разрешением на вывоз с базы гражданского лица. Получу нагоняй. Возможно, взыскание. Если у вас осталась хоть капля порядочности и вы что-то помните о службе, которую проходили после училища, вы действительно расскажете следствию все, что знаете. Потому что то, что вы возили… Лучше бы не возили. Потому что это может прилететь обратно из соседнего государства, в том числе и вам самому в борт. Доступно?

– Доступно, – отрапортовал Корсо, – спасибо за потраченные на меня усилия, капитан.

Тот смерил пленника тяжелым взглядом, недоверчиво покачал головой и исчез в проеме двери. Следом за ним бросилась Суз, но, когда дверь закрывалась, обернулась. Корсо подмигнул ей, прежде чем дверь захлопнулась, и только потом устало опустился на койку.

Оставалось самое тяжелое. Ждать.

10

Пространство Союза

Система Прайм

Альфа, столичный сектор

Советник Хирш сидел на жестком деревянном стуле с резной спинкой, держал руки на гладкой столешнице деревянного письменного стола и ждал. Сидел он ровно, расправив плечи, глядя прямо перед собой, полностью погрузившись в невеселые размышления.

Его кабинет, расположенный в небоскребе администрации президента, был скромным. Название должности звучное, но по факту никаких особых преимуществ в связи с этим ему не положено. Так, аналитик на полставки, пятое колесо в телеге, их таких – кому президент может срочно позвонить лично, – полно. Это вам не министр обороны. Впрочем, за преимуществами Хирш и не гнался. Самым важным для него было то, что он всегда мог поговорить с Магдой откровенно, начистоту, даже более откровенно, чем раньше, когда он официально командовал флотом. А должность… еще одна формальность, как раз для усмирения бюрократов.

И все же по должности ему полагалось рабочее место, вот его и выделили. Одна большая комната с выходом в общий коридор. Окон нет, только несколько экранов, скрытых в стене. Обои стандартные, бежевые с золотыми прожилками, как и во всем здании. Вдоль стен тянется ряд шкафов из темного дерева. Они «немолодые», как и сам хозяин кабинета. Некоторые со стеклянными дверцами, другие с глухими створками. В основном они пустовали, но у входа стояли два больших угловых шкафа, выглядевших, как цельные куски полированного дерева с черными прожилками. В одном Хирш хранил сменную одежду, в другом – документы. Оба на самом деле являлись высокотехнологичными сейфами, обшитыми дорогой древесиной. И к документам, и к форме советник относился очень серьезно, поэтому, едва ему выделили эту комнатку, сразу сделал заказ. Сейфы установили быстро. Конечно, после того как провели полное экранирование помещения от всевозможных систем прослушивания и наблюдения. Все остальное – старые шкафы, стулья с резными спинками, деревянный письменный стол с полированной столешницей, восстановленный вручную по каким-то чертежам, – появилось позже. Что-то нашел сам Хирш, что-то подарили друзья и знакомые. Подарки сопровождались дежурными шутками в духе «все старье для старика» и «теперь так не делают». Арон вежливо улыбался и шутки терпел, ведь иногда попадались действительно интересные и серьезные вещи. В итоге он обзавелся интересной обстановкой, сложенной из кусочков разных стилей, которые объединяло лишь одно – натуральные материалы. Такие вещи были недопустимы на борту современного боевого корабля, но возможны в кабинете, и они стали единственной слабостью советника, которую он позволял себе проявлять на людях.

Арон медленно выдохнул, опустил взгляд. Гибкий коммуникатор, выглядевший, как лист пластика, лежал на столе прямо между его ладоней. Кожа на руках, шрамы на запястьях – все это выдавало его возраст. Но советник гордился тем, что руки пока не дрожат. Его ум оставался таким же острым, как и раньше, и это было самым главным. Современная медицина творила чудеса. Наверное, могла и от морщин избавить. Но Хирш никогда не интересовался темой косметологии, его занимали лишь процедуры поддержания нервной системы. И она, слава небесам, еще могла ему послужить. Именно поэтому сейф у входной двери в основном пустовал. Все самые серьезные секреты бывший адмирал предпочитал хранить в собственной голове.

Три часа. Арон чуть наклонил голову, разминая шею. В любой момент, да. В любой момент может прийти вызов, и он должен быть готов. Но как же это нелегко – ждать. Ждать у дверей врача, опасаясь услышать приговор. Ждать на капитанском мостике, попусту всматриваясь в темноту с напрасной надеждой, что отставший корабль все же выйдет из прыжка. Ждать ответа на короткое текстовое сообщение по гиперсвязи. Ждать тех слов, которые навсегда изменят окружающий мир…