Черные крылья

Вонь хлестнула с новой силой – Шавада обрушил на Нолла всю мощь. Видно ничего не было, но ощущалось, словно в мозгу прорвало дамбу. Шавада пытался перекорежить реальность на свой манер. Нолл, коротышка под ураганом, ответил с такой же силой.

Появились остальные, будто специально ожидавшие момента. Первой пришла Леди Волн, выплеснувшись из соленой воды, и свилась наполовину в женщину, наполовину в морского зверя, шипастого и перепончатого. Из гроба с пылью восстал Мелкая Могила, неразличимый человеческому взгляду, обман зрения, вихрь из мути, сложившийся в высокую, смутно человеческую фигуру – а с ним явился дикий вой замогильного мира. Последним возник Воронья Лапа, скрюченный, горбатый старик с кривой птичьей лапой вместо правой ноги.

Да, здорово сделано, ничего не скажешь. Ловушка длиной в двадцать лет. Я теперь ясно видел все ухищрения. Нолл наверняка знал о том, что его подмастерье – приспешник, и о том, что жило в глазнице Эроно. Нолл по капле скармливал информацию людям, подталкивал обоих Танза к тому, чтобы объявить всем о неисправности Машины, выдавал клочки сведений Эзабет, добиваясь, чтобы о ней и ее открытиях заговорила каждая шишка в Валенграде. Безымянные постепенно скармливали ложь людям через меня, Эзабет, через любого, кем могли воспользоваться.

А мы-то выбивались из сил. Вся наша боль и муки – трепыхания приманки на крючке.

Мы даже не поняли нашу роль. Шавада не рискнул бы прийти сам, если бы верил в то, что у нас есть хотя бы малейший шанс активировать Машину. Шавада подтолкнул нас к самому краю и увидел, как мы падаем. Я бы встал и зааплодировал Безымянным, если бы их успех не оплатило столько человеческих жизней. И если бы я мог встать, конечно.

Битва между существами столь огромной мощи происходит без взрывов и вспышек, без грохота и огненных шаров. Безымянные – древние, кошмарные, бесчеловечные, ужасающе медленные и методичные. Они связали Шаваду магией, сковали его дух, загнали его тьму в плоть. Уже скоро они начнут слой за слоем проламывать его защитные заклятия, разбирать их, как мародеры разбирают руины. Четверо Безымянных были не менее страшными чудовищами, чем Шавада, и обращали на нас не больше внимания, чем он. Все-таки, насколько же мы ничтожные твари в их глазах!

Воздух гудел от высвобождаемой мощи. Шавада метался в отчаянии, бил то одного, то другого, отыскивая слабость. Его тень шипела и дергалась, словно ее внутренности хотели вырваться из заточения.

Шавада скрежетал зубами, шипел. Он был один – но невероятно силен. Я видел, как задрожало обличье Леди Волн, заплескалась вода ее тела. Туман Мелкой Могилы задрожал, и показалось, что я на мгновение различил изможденного темнокожего старика, выглядывающего из живого вихря. Но Воронья Лапа испустил долгий вздох – и Безымянные восстановились. Шавада осел, отступил – но не умалился. Несомненно, он ударит снова.

– Галхэрроу, видишь! – торжествующе завопил ворон, замахал крыльями, сел на мою подставленную руку. – Ты только посмотри!

Да, я посмотрел. Тысячи уже погибли, тысячи гибнут. А Тнота, Ненн, Дантри – они еще живы? Столько храбрых добрых людей убито и искалечено ради того, чтобы Безымянные провернули свою хитрость? Они так долго планировали это торжество. Какая им разница, сколько для того раздавят муравьев?

Шаваду вытирали из бытия – скучно, деловито, медленно. Его суть расчленяли, разбирали, с хирургической точностью извлекали сердце.

– Машина уничтожит драджей в Мороке, – заметил я.

– Если повезет, достанем и Акрадиуса с Филоном! – прокаркал Воронья Лапа и перескочил с лапы на лапу. – Если нет, все равно хоть одного достали! Пересилили самого Глубинного короля! Добились невозможного!

Победоносный старикан хохотал и глумился.

Я разозлился помимо воли.

– Да уж, вы получили, чего, мать вашу, хотели. А на остальных вам начхать. Машина уже не спасет Валенград! На его улицах тысячи драджей. Ради одного короля вы уничтожили целый город.

– Я и не думал, что ты поймешь, насколько выгодный получился обмен, – заметил Воронья Лапа. – Но разве ты не маршал теперь? Разве это не твоя работа – спасать город?

– Как? Силами одного солдата? – прорычал я.

– Ты у нас и вправду всего лишь солдат, – согласился Воронья Лапа. – А как насчет нее? Мне кажется, над вашими головами – самый большой в мире запас фоса. А еще мне кажется, что у Танза есть редкий талант. Ну, давай же, Галхэрроу, где твое пресловутое упорство, которое я расхвалил?

Человеческое обличье Вороньей Лапы хихикнуло и подмигнуло мне с другого края зала.

Надежда – такое крутое жгучее пойло. Никакой бренди не сравнится с ней.

– Ты уж поспеши, – посоветовал колдун. – Драджи идут сюда. И постараются помешать вам, если смогут.

Мы с Эзабет переглянулись. Ворон замахал крыльями и взлетел, хохоча, а мы поползли к дверям.

Глава 38