Черные перья. Работа для гробовщика

– Она открывается, если раздвинуть заднюю стенку стенного шкафа в спальне Мейрика, – объяснила она, – и ведет в его кабинет.

– В его кабинет? То есть туда, где нашел свою смерть мистер Лукар?

Фрэнсис кивнула с несчастным видом, и доктор ощутил сочувствие к ней, однако задал следующий вопрос:

– Но если ею не пользовался никто, кроме вашего отца, то она была заперта?

Фрэнсис пожала плечами. Она ожидала подобных вопросов от полиции, но если интересовался всего лишь врач, то не было причин что-либо скрывать.

– Дверь закрывалась на замок с этой стороны, – ответила она. – Мейрик следил за этим строго. И была заперта все время за исключением того времени, когда в галерею уходил он сам. А когда уезжал, неизменно оставлял на запоре. Сейчас той комнатой пользуется моя бабушка, и дверь была по-прежнему заперта, когда мы сегодня вернулись домой. Бабушка вообще почти не покидает той комнаты, надо заметить.

– И все же ее там не было в момент убийства Лукара?

– Она оставалась в галерее.

Доктор посмотрел на телефон.

– Я попал в довольно-таки сложное положение, – заметил он. – Вы же понимаете, что будет справедливо, если я поделюсь данной информацией с любой медсестрой, которая согласится приехать сюда?

– Тогда постарайтесь пригласить не слишком болтливую женщину, – фраза сорвалась с ее языка, и Фрэнсис пожалела об этом.

– Хорошо, – после паузы произнес врач. – Мне понятно, почему это так важно для вас. Посмотрим, как у меня получится. Не могу дать никаких обещаний, но приложу все усилия, чтобы выполнить ваше пожелание.

Фрэнсис оставила его, когда он начал набирать номер, и уже собиралась вернуться в спальню Филлиды, но заметила миссис Сэндерсон, вышедшую на лестничную площадку. Годольфин покинул свой наблюдательный пост, и, как ей померещилось, она могла слышать его перешептывание с Доротеей за углом коридора, где располагалась комната Филлиды. Миссис Сэндерсон дожидалась появления именно Фрэнсис. Она расположилась посреди лестницы и теперь подавала оттуда сигналы, в которых настойчивость и торопливость сочетались с предельной осторожностью. Когда Фрэнсис их уловила, миссис Сэндерсон спустилась и провела ее за собой через холл в столовую для завтраков с такой напускной небрежностью, что даже погруженный в дрему полицейский оглядел их с интересом. Но стоило лишь двери столовой плотно закрыться за ними, как в поведении экономки произошла разительная перемена.

– Вам будет лучше присесть, мисс, – заявила она. – Сядьте и приготовьте носовой платочек. Я только что услышала нечто, о чем вам следует узнать раньше остальных. Наберитесь храбрости, моя дорогая. Они его взяли.

У Фрэнсис земля ушла из-под ног, а в ярко освещенной комнате вдруг стало темно. Она помнила, как вынуждена была ухватиться за край стола с такой силой, что боль пронзила пальцы. Мисс Сэндерсон наблюдала за ней со смешанным выражением сострадания и удовлетворения. Она обладала темпераментом вурдалака, но даже упыри бывают порой добры к людям, не совсем лишены человечности.

– Молли вытянула это у топтуна, который торчит у нашей задней двери, – продолжила она. – Адрес был им известен. Осталось лишь отправиться за ним и привезти в участок. А теперь они чего только не вытворяют в галерее! Бедный мистер Дэвид! В это просто невозможно поверить, правда же?

Последний вопрос прозвучал настолько нелепо, до такой степени походил на угрозу, что вопреки обстоятельствам показался Фрэнсис даже забавным. Но она сразу сообразила, насколько мало забавным все это будет выглядеть в глазах Дэвида.

– Правда, – ответила она, и убежденность в ее тоне испортила миссис Сэндерсон удовольствие. – В это поверить невозможно.

– Он и сейчас в полицейском участке. – Экономке хотелось от Фрэнсис мужества, а не пустого, на ее взгляд, оптимизма. – Теперь всем известно, что произошло. Мистер Лукар сообщил о своих подозрениях, и убийца нанес новый удар. Ужас-то какой! Он был приятным мужчиной. Никак не подумала бы, что он это сделал. Но ведь люди непредсказуемы. У каждого есть какая-то своя червоточина, помяните мои слова. Вы же теперь, наверное, захотите уйти куда-нибудь, чтобы поплакать? Сейчас как раз пусто в холле для прислуги. Там вас никто не потревожит. А я приготовлю вам горячее молоко.

– Нет, мне необходимо вернуться к Филлиде, – ответила Фрэнсис, ощущая себя матросом на палубе тонущего корабля, но одновременно испытывая желание принять предложение экономки.

– Моя отважная девочка! – На глаза миссис Сэндерсон навернулись слезы.

Полицейского не оказалось на привычном месте, но Фрэнсис и представить не могла, что он тихо прокрался в гостиную, чтобы сквозь внутреннюю дверь подслушать откровения экономки. В тот момент она вообще соображала плохо. Не лучшее время для трезвых и рациональных размышлений. Дэвид арестован? Его вина установлена? Доказано, что он убил Роберта, а затем и Лукара? Это представлялось абсурдным, нелепым, невероятным, безумным.