Черные розы

Мейсон встал на одно колено. Он смотрит на меня снизу вверх и выглядит при этом так, что непонятно, упадет ли он сейчас в обморок или улыбнется.

О боже!

В моем сознании проносятся воспоминания о первом сне, в котором мне приснился Мейсон.

Мой взгляд мечется по сторонам – и я осознаю, что то, что сейчас происходит, вовсе не неожиданность – по крайней мере, для всех, кроме меня.

Мэддокс подходит к Мейсону и протягивает ему подушечку. Мои глаза расширяются от изумления, когда я вижу кольцо, которое посчитала ненастоящим. Присмотревшись внимательнее, я ахаю при виде огромного бриллианта, сверкающего, когда на него попадают лучи света из окон.

Мейсон взъерошивает Мэддоксу волосы.

– Еще рано, приятель. Сначала я должен задать вопрос.

Смех моих родных эхом отражается от потолка, а Мэддокс застенчиво отходит на два шага назад.

Мейсон откашливается и сжимает мои руки.

– Пайпер, я знаю, что ты пытаешься решить, чем заниматься в жизни – быть официанткой, заняться издательским бизнесом или, может, снова попробовать себя на сцене. Но есть одна должность, которую я бы хотел, чтобы ты заняла, – вне зависимости от того, какую профессию выберешь.

Хейли громко взвизгивает, и все оборачиваются к ней, а моя мама пытается ее утихомирить.

Мейсон возвращает взгляд на меня:

– Вообще-то нет, не совсем так. Я бы хотел, чтобы ты занимала две должности. Если бы я обошел весь мир, я бы все равно не нашел лучшей женщины – и лучшего примера для подражания для своей дочери. Ты прошла через все круги ада, и ты самый сильный человек из всех, кого я знаю. Ты горячо предана тем, кто заслуживает твоей любви. Ты считаешь себя испорченной. Но я считаю тебя прекрасной. Ты самый прекрасный человек – изнутри и снаружи, – которого я имел удовольствие знать. Я хочу любить тебя, лелеять тебя и защищать тебя каждый день – отныне и навсегда. Я хочу быть твоим мужем, твоим лучшим другом и, может, когда-нибудь отцом твоих детей. И я хочу, чтобы ты помогла мне растить мою дочь.

У меня за спиной кто-то шмыгает носом – уверена, что обе моих сестры плачут. Я пытаюсь осознать слова Мейсона, и у меня подкашиваются колени. Муж? Дети? Смогу ли я? Способна ли я на такое?

– Я не знаю, что готовит для нас будущее, – продолжает Мейсон, его голубые глаза полны надежды. – Я не могу обещать, что моя работа не заставит нас переехать. Я не могу обещать, что каждый день буду возвращаться домой к ужину. Я не могу обещать, что буду присутствовать на каждом дне рождения и на каждом празднике. Но я могу пообещать тебе свое сердце. Свою душу. Свою преданность. Свою вечность.

Он смотрит на Мэддокса.

– Вот теперь, приятель, – говорит он.

Мэддокс спешит к нему, и Мейсон развязывает завязочки, удерживающие кольцо на подушечке.

– Я люблю тебя, Пайпер Митчелл. Я люблю каждую частичку тебя, которую я уже видел, и каждую частичку тебя, которую мне еще только предстоит открыть.

Он протягивает мне кольцо.

– Так что скажешь, Белоснежка, согласна ли ты стать моей принцессой, моей королевой, моей единственной и неповторимой женой отныне и навсегда?

Крупные слезы стекают по моим щекам, я снова и снова качаю головой. Мое сердце настолько переполнилось, что я потеряла дар речи. Я позволяю ему надеть кольцо мне на палец, потом падаю на колени – прямо в его сильные руки и мягкие губы.

Аплодисменты отражаются от стен церкви, когда мы закрепляем сделку поцелуем и обнимаем друг друга, словно в последний раз. Хейли подбегает к нам и присоединяется к нашим объятиям, как это может делать только двухлетка.

Мейсон смеется, его блестящие глаза – отражение моих.

– На всякий случай, это означает да? – уточняет он.

Я снова киваю, и мы поднимаемся на ноги, Мейсон держит на руках Хейли и помогает мне подняться. Она протягивает ко мне ручки, и я беру ее на руки.

– Это означает да, – говорю я. – На все.

– На все? Мейсон кокетливо приподнимает бровь, его лицо полно обещаний.

– Я хочу все это, Мейсон. Всю сказку целиком. Все «долго и счастливо». Теперь я к этому готова. Благодаря тебе теперь я к этому готова.

– Мы к этому готовы, – поправляет он и обнимает нас с Хейли. – Давайте теперь вернемся к репетиции, потому что мне не терпится отвести свою невесту домой.

Невесту. Это слово не выходит у меня из головы. Я никогда в жизни не думала, что кто-то так меня назовет. Но мне это нравится. Очень нравится.

Мейсон берет меня за руку, и мы делаем шаг от алтаря – первый шаг в нашу вечность.

Эпилог. Пайпер

Тринадцать лет спустя…

Я тереблю пальцами амулет на браслете, кручу кожаные ремешки, которые никогда не покидают моего запястья.

Кажется, я еще никогда не испытывала такого страха и радостного волнения одновременно. Я пытаюсь отвлечься при помощи игры, в которую мы часто играем с Мейсоном – угадай часть тела. Я слегка толкаю свой беременный живот и жду, толкнется ли она в ответ.