Черные розы

Я беру ее руку и кладу себе на грудь. Сильные ощущения пронзают меня, когда она повторяет маршрут, проложенный мной поверх ее топика. И черт побери, ее руки дарят мне просто райское удовольствие. Еще несколько минут, и я сойду с ума.

Я беру ее руки и направляю их к краю ее топика. Секунду она колеблется, а ее дыхание заметно учащается. Потом она медленно приподнимает ткань, пока резинка не цепляется за изгиб ее груди.

Я провожу руками по ее животу, хватаю тонкую ткань и помогаю ей стянуть топик через голову.

Потом смотрю на нее.

Я пялюсь на нее как дурак. Как подросток, который впервые увидел сиськи. Но – черт меня побери! – я никогда не видел ничего прекраснее. Ее груди – в форме капелек – молочного белого цвета, их явно никогда не касались безжалостные лучи солнца. Ее соски, похожие на бутоны роз, набухают еще сильнее от моего разгоряченного взгляда.

– О боже, как ты прекрасна!

В ту секунду, когда мои руки прикасаются к ее шелковистой коже, я отрываю восхищенный взгляд от ее тела и смотрю ей в глаза – в них горит огонь невысказанного желания.

Я мну, и кручу, и пощипываю, и тяну. Я боготворю ее грудь ладонями и пальцами, пока желание не становится настолько сильным, что я больше не могу его контролировать.

– Посмотри на меня, – приказываю я и обрушиваюсь ртом на ее грудь, мой язык ласкает ее твердый сосок.

К моему удивлению – и радости, – Пайпер не отстраняется. Наоборот, она выгибается и подталкивает грудь ко мне, что подстегивает меня еще сильнее. Ее руки находят мою спину, ее пальцы слегка царапают мне позвоночник, еще больше распаляя мою загустевшую кровь.

Я поднимаю глаза, чтобы убедиться, что она не отводит глаз. Я улыбаюсь ей в грудь, и она краснеет, а на ее губах появляется теплая, ленивая ухмылка.

Ее бедра двигаются и вращаются в бешеном ритме, от которого между нами возникает сладкое, горячее трение. Я не могу насытиться ее плотью. Мои руки, мои губы, мой рот, мой язык – все изучают каждый сантиметр ее тела и в то же время посылают молитвы, чтобы этот раз не оказался последним.

Я хочу, чтобы она почувствовала то же, что я чувствую каждый раз, когда смотрю на нее. Я хочу, чтобы она почувствовала отчаяние. Страсть. Всепоглощающую потребность.

Я хочу, чтобы она почувствовала.

Думаю, что она уже очень, очень давно ничего не чувствовала.

Мои пальцы ныряют под пояс ее джинсов и пробегают от бедра к бедру по ее плоскому животу. Я медленно расстегиваю ей джинсы, внимательно наблюдая за ее лицом, чтобы мгновенно убрать руку, если на нем появятся следы паники.

Пайпер меня не останавливает. Наоборот, каждое движение ее тела подбадривает меня; ее приглушенные стоны разжигают пламя моего желания. Мои пальцы пробираются сквозь ее мягкие кудряшки к трусикам – они насквозь мокрые.

Но тут Пайпер напрягается и сдвигает ноги, а ее болезненный вскрик эхом отражается от стен комнаты, совершенно опустошая меня. Я поднимаю взгляд и вижу, что она откинула голову на спинку дивана и плотно закрыла глаза.

– Пайпер, посмотри на меня.

Я останавливаю руку, но не убираю ее.

– Это я. Это всего лишь я.

Я подсовываю вторую руку ей под спину и наклоняю голову вперед.

– Открой глаза, милая. Позволь мне тебя ласкать. Здесь только я, – повторяю я. – Я хочу, чтобы ты была только со мной. Всегда.

Пайпер смотрит мне в глаза, и ее чувства просто сбивают меня с ног. Осознание медленной волной проходит по ее лицу. Я заглядываю в нее глубже, в самую глубину ее существа. Я узнаю этот взгляд. Я почти вижу, как она борется со своими демонами. Я почти вижу, как она их уничтожает.

Неспешным, но осознанным движением она снова расслабляется и раздвигает ноги. Я смотрю ей в глаза, удерживая ее взглядом; я умоляю ее взять то, что я так отчаянно хочу ей подарить. Я никогда раньше не смотрел на женщину, пока ласкал ее. Боже, накал ощущений при этом настолько ошеломляет, что мне приходится ненадолго прерваться, прежде чем я могу продолжать. Прежде чем я могу сделать вдох.

Мои пальцы поднимаются по ее влаге и накрывают ее пульсирующий клитор. У нее прерывается дыхание, когда я достигаю набухшего пучка нервных окончаний и круг за кругом ласкаю его пальцами. Я ввинчиваюсь бедрами в ее бедро, давая своей пульсирующей эрекции столь необходимое ей давление.

– Это я, милая, – снова и снова напоминаю я ей.

Я не хочу, чтобы она думала о чем-то – или о ком-то – другом. Мой голос становится песнью, припевом, который рассказывает ей о том, как она прекрасна и как она на меня действует. Я прошу ее отпустить напряжение.

Ее ноги опять напрягаются, но по ее глазам я вижу, что на этот раз от удовольствия. Ее дыхание становится неровным, гортанные звуки становятся все громче, пока она наконец не замирает, выкрикивая спутанные слова удовольствия.

Наблюдать за ее оргазмом – все равно что стать свидетелем безупречного пасса. Сладкая спираль футбольного мяча выходит у меня из рук, пролетает чистой дугой по воздуху и свободно падает в руки принимающего. Просто идеально.