Черные розы

Когда я размышляю о том, что стоит за этим признанием, мой стояк тут же сдувается. Я почти уверен, что могу себе представить, что случилось. И при мысли об этом у меня в животе все переворачивается. Мне стыдно быть частью целой половины человечества, которой вообще может прийти в голову мысль совершить нечто подобное.

– Чудесный фильм! – произносит Пайпер, и я вздрагиваю от ее голоса – но это прекрасно, потому что прогоняет мои неприятные мысли.

– Да, – соглашаюсь я. – Они меня одурачили. Я был уверен, что убийцей был брат этого парня.

– Я тоже. Обожаю, когда все оказывается не так, как я ожидала.

Я улыбаюсь и сжимаю ее руку:

– Рад это слышать от тебя.

Люди извиняются и проходят мимо нас, поэтому мы тоже встаем и присоединяемся к толпе на выходе из кинотеатра. Мы все еще обсуждаем фильм в фойе, когда наше внимание привлекает какой-то шум.

Охрана тащит мимо нас какого-то мужчину, а тот яростно сопротивляется.

– Я заплатил за чертов билет! Так же, как и все остальные! – кричит мужчина и пинает охранников, которые пытаются выставить его на улицу.

Потом он встречается взглядом со мной:

– Ты! – прозносит он.

Я привык к тому, что меня узнают на улице, это для меня не в новинку. Но он смотрит на меня не с привычным обожанием фаната. Он смотрит на меня с презрением. А его зрачки, сузившиеся до крошечной точки – хотя освещение здесь тусклое, – предупреждают меня, что он находится под воздействием наркотиков.

– Подождите! – кричит знакомый голос.

Я – вместе с охранниками и остальными присутствующими в фойе – оглядываюсь посмотреть, кто это.

Кэссиди.

Она подбегает к охранникам, которые держат дебошира мертвой хваткой.

– Он со мной, – говорит она.

– Тогда мы вынуждены попросить вас тоже уйти, мисс, – отвечает один из охранников.

– Блин!

Она топает ногой, как трехлетка в истерике. Потом замечает меня. Ее взгляд затуманен и несфокусирован, а зрачки такие же крошечные, как у парня, которого она пытается защищать. Она под кайфом.

– Кэссиди, – говорю я. – Черт побери, ты что, серьезно?!

– Мейсон! – возбужденно вскрикивает она – слишком громко для небольшого расстояния между нами. – Скажи этим бесполезным тупицам, чтобы они отпустили Ника!

Один из охранников поворачивается ко мне – когда он смотрит на меня, на его лице я вижу узнавание.

– Эти двое с вами, сэр?

Забавно, что за то, что я просто бросаю мяч – даже не в основном составе, – меня называют сэром.

Не отвечая ему, я спрашиваю у Кэссиди:

– А где Хейли?

– Она сегодня ночует у моей мамы. А что?

Я поворачиваюсь к охраннику:

– Нет. Они не со мной.

Потом хватаю Пайпер за руку и выхожу из кинотеатра.

* * *

– Расскажи мне о Кэссиди, – просит Пайпер, устраиваясь у меня на диване. – Почему вы с моими сестрами так ее ненавидите? Ну не считая того, что она кажется законченной стервой.

Я хмурю брови:

– Тебе еще никто не рассказал?

Пайпер качает головой:

– Мои сестры говорят только о том, какой ты классный. Когда я прошу подробностей, они каждый раз повторяют одно и то же – спроси Мейсона. Я и подумать не могла, что они так не любят сплетни. Я решила, что это ты запретил им рассказывать.

Грудь у меня внезапно сжимается, но это приятно. Она спрашивала про меня!

– Зачем мне им это запрещать?

– Не знаю. У всех есть секреты, – с грустью произносит Пайпер.

Я игнорирую ее явную отсылку к себе.

– Кэссиди – никакой не секрет. И раньше она была другой. Раньше, когда мы… встречались… – Я с невинным видом пожимаю плечами.

– Я понимаю, – говорит она. – Ты спал со всеми подряд. Это вполне нормальное поведение для студентов, Мейсон.

– Да, но это в прошлом. Больше я так не делаю. Кэссиди об этом позаботилась.

– Каким образом? – Пайпер сдвигает брови, от чего на переносице у нее появляется очаровательная морщинка. – Почему с тех пор у тебя никого не было?

– Потому что она загнала меня в ловушку.

– В какую ловушку?

– Она забеременела нарочно.

Пайпер открывает рот в изумлении и, кажется, слегка зеленеет.

– О боже! Кто способен на такое?

– Вот уж не знаю, – отвечаю я. – Но я был очень наивным, и она обольстила меня лживыми речами. Она играла роль застенчивой девушки. Причем хорошо играла. Мы пару раз переспали. – Я смотрю на Пайпер, чтобы оценить ее реакцию, кладу руку ей на плечо и прижимаю поближе к себе. – Ты уверена, что хочешь это услышать?

Пайпер с уверенностью кивает.

– Когда я сказал ей, что не хочу отношений, что собираюсь сосредоточиться на футболе, она попросила о последнем прощальном, ну, ты знаешь…

– Попросила трахнуть ее на прощание, – без церемоний произносит Пайпер. – Так, и что потом?

От ее резких, но справедливых слов мое стокилограммовое тело пытается вжаться в диван.

– Ну, я дал ей то, что она хотела. – Я качаю головой при этом воспоминании. – Потом она сразу ушла. И когда я стал снимать презерватив, то обнаружил, что его нет. Я точно знал, что надевал его, так что я обыскал постель и нашел его… совершенно сухим и пустым.

Я морщусь.