Черные розы для снайпера

– Нет, спасибо. Я отчитаюсь и еще успею в метро. Мне на метро удобней. А духи у меня «Юсико», а не «какая-нибудь Шанель». И знаешь что, я, пожалуй, понюхаю этот автомат. Прощай! – Ева стаскивает бронежилет и идет к подъезду.

– Столкнемся!

В ноль часов сорок семь минут Ева вбежала на станцию «Октябрьская»-кольцевая. Она любила ночные станции метро – тишина и перспектива длинных пустых проходов, ощущение параллельности пространства, как в детстве, когда первый раз читаешь Стругацких. Подъехавшая электричка была почти пуста. Вереница освещенных вагонов с застывшими кое-где фигурками одиноких пассажиров. В вагоне, куда зашла Ева, сидели две женщины. В разных углах, одинаково закинув ногу на ногу и отвернувшись в разные стороны, словно и одна и другая напряженно высматривали кого-то в соседних вагонах. Ева села, расслабила спину и глубоко-глубоко вздохнула. Она закрыла глаза и попробовала представить себя на месте террористки, захватившей в квартире на шестнадцатом этаже пожилую женщину, явно сердечницу, в халате и мягких тапочках. Допустим, женщина умирает от сердечного приступа, террористке деваться некуда. В дверь не выйти. Пожалуй, то, что она проделала, было оптимальным.

Двери открылись, в вагон вошли трое мужчин. Они нарочито громко два раза пересчитали количество женщин в вагоне и сказали, что им как раз столько и надо. Ева посмотрела внимательно в лицо того, который подошел к ней. Совсем молоденький, щетина на щеках пушистая, а взгляд наглый, глаза почти черные от расширенных зрачков. Двое других разошлись в разные концы вагона и громкими возгласами обсуждали «своих куколок».

– Мужики, у меня совсем цыпка, небось еще в школу ходит!

Ева повернулась на голос и посмотрела на «цыпку». Черт, действительно, совсем девочка сидит, рыжая, глаза в пол-лица и испугана до оцепенения.

– А у меня фотомодель! – крикнул другой.

С другого конца вагона на Еву спокойно посмотрели чуть раскосые глаза. Женщина была хороша, с длинными ногами и большими узкими ладонями, – она обхватила коленку пальцами в кольцах, черные прямые волосы гладким шелком лежали на плечах и груди. Ева вздохнула, хоть эта спокойна!

– Не, вы тока гляньте на мою! – закричал стоящий рядом с Евой пушистенький молодец. – Это вообще! Это, я вам скажу!

Ева внимательно осмотрела двух других мужчин. Один в возрасте и изрядно пьян. Он, пошатываясь, стоял возле девочки. Другой, коротконогий и какой-то хищный, быстро бегал глазками и не вынимал правую руку из кармана.

Электричка остановилась. Двери открылись.

– Сидеть! – крикнул пьяный девочке, которая судорожно дернулась, пытаясь убежать.

В вагон зашел мужчина, но Ева с первого взгляда поняла, что помощи от него не будет. Он огляделся, неуверенно улыбнулся на громкий мат, которым пожилой одаривал девочку, отвернулся лицом к двери и, вероятно, молил бога, чтобы быстрей открылась дверь и он успел выскочить.

– Не трогайте меня, – плаксиво и громко заверещала девочка. – Не надо, вам будет очень плохо, понимаете!

Ева посмотрела в другой конец. Коротконогий небольшим ножичком разрезал на красавице с длинными волосами блузку, медленно двигая его снизу вверх. Женщина смотрела перед собой с таким спокойствием, что Ева заподозрила у нее слабоумие.

– Вы не понимаете, в седьмом классе ко мне пристал один мужик возле подъезда, это было ужасно! – Рыженькая кричала странно, как будто играла сценку. – Не надо меня трогать! С балкона со второго этажа на него упал огромный горшок с кактусами! Он стал убегать с окровавленным лицом… Убери руки, кретин, ты умрешь, это точно! Его переехала машина, он ее как-то не заметил, потому что выковыривал из своей морды колючки! Пополам! Ну все!

Она завизжала, упала на спину и стала болтать в воздухе ногами, пожилому пришлось упасть на эти ноги, он заполз на нее и ударил кулаком в лицо.

Ева подняла голову и посмотрела в глаза стоящего напротив нее мужчины.

– И не думай! – покачал он головой, и в его ладони из невидимой ручки, щелкнув, выскочило короткое широкое лезвие. – Порежу твою фейсу красивую на ленточки.