Черные секреты

При звуке имени Хаён тело Сонгён напряглось. Муж, заметивший это, поднял голову и посмотрел жене в глаза.

– Что-то случилось?

– Ничего такого… – Сонгён замолчала, словно ей тяжело было продолжать говорить.

Лицо мужа снова ожесточилось.

– Что случилось? Что-то серьезное?

– Хаён… у нее нож.

Муж в недоумении уставился на Сонгён.

– У нее нож? О чем ты?

– Может, я преувеличиваю, не знаю… Но меня тревожит, что у нее есть острый нож.

Муж какое-то время смотрел Сонгён, погрузившись в свои мысли. О чем он думает?

– Почему тебя тревожит то, что у Хаён есть нож?

– А?.. – Она потеряла дар речи от этого внезапного вопроса.

– Что в этом такого? Это лишь инструмент, который необходим в повседневной жизни. Ты же тоже пользуешься ножами, на одной только кухне их штук пять… Тогда мне тоже стоит тревожиться?

Сонгён была шокирована его словами. Ее переполняло желание возразить мужу, но подобрать ответ, который убедил бы его в обратном, не получалось.

С одной стороны, его слова справедливы. Если смотреть исключительно с точки зрения назначения, нож – знакомый каждому школьнику инструмент. Однако то, что было у Хаён, – это не канцелярский ножичек, а самое настоящее оружие, которое используют, например, во время рыбалки для разделки добычи. Это нож, который предназначен для агрессивных действий.

– Почему ты так странно ведешь себя с Хаён?

– Ты о чем?

– Несколько лет назад ты сказала, что она подсыпала тебе яд. Из-за этого вы даже ходили на консультации, но ты до сих пор пребываешь в своих иллюзиях…

– Иллюзиях?

– Сначала ты говорила, что одиннадцатилетний ребенок отравил тебя, теперь утверждаешь, что у нее есть какое-то страшное оружие… Что, черт возьми, ты вообще воображаешь о Хаён?

Муж отодвинул Сонгён, вскочил и заметался по комнате. Внезапно на ее голову посыпались слова, которых она никак не ожидала:

– Я долго терпел. Понимал, что ты пережила шокирующие события и, возможно, поэтому несешь всякую чушь. Однако, как бы ни пытался, никак не возьму в толк, какого черта ты выставляешь Хаён плохим ребенком. Не она ли спасла тебе жизнь? Тогда почему ты мелешь, что она чуть ли не убить тебя собирается? Почему?

Сонгён с открытым ртом наблюдала, как муж все больше распаляется. Она пыталась осознать сказанное им, но мысли ее разбегались.

– Вот как? На самом деле ты ее не хотела! Пришлось принять девочку, раз она от меня, но в душе ты ее ненавидишь, так получается? Да вы и не общаетесь особо. Девочка, как только тебя видит, скрывается с глаз. А может, пока меня нет, ты над ней издеваешься?

– Дорогой…

– Что, не по душе тебе все это? А теперь, когда родится другой ребенок, Хаён станет тебе как бельмо на глазу?

– Как… как ты можешь так говорить?

– Тогда с чего ты наговариваешь на нее?

– Тебя тогда не было, и ты понятия не имеешь о том, что случилось. Надо было видеть глаза Хаён в тот момент… Она была готова вонзить нож в кого угодно!

Муж остановился и с подозрением посмотрел на Сонгён. Затем, глядя ей в глаза, покачал головой и глухо произнес:

– Будешь и дальше утверждать, что она хотела тебя убить?

– Я … я просто хотела тебя попросить…

– Попросить? О чем? Отобрать нож у Хаён?

– …

– А потом? Что отнимешь в следующий раз? Ты понимаешь, насколько бредово все это звучит? Это не та Ли Сонгён, которую я знал… О чем ты вообще думаешь?

Усталость в голосе мужа сменило отчаяние. На его лицо набежала тень. Он взял Сонгён за руку; его пульс, участившийся из-за алкоголя, отдавался в ее ладони.

– Во время беременности, бывает, растет тревожность и усиливается ранимость. Понимаю, у тебя стресс: мы переехали, вокруг все непривычно… Но сама подумай, все это слишком уж странно, нет? Посиди спокойно и разберись в своих мыслях: почему ты сейчас такое говоришь?

Муж вынес свой вердикт. Теперь, что бы ни услышал, он не изменит свое мнение. Она ошиблась… Сонгён стало тоскливо. Чем больше она разговаривала с мужем, тем больше понимала: что-то идет не так. Она все сжалась и болезненно вздрогнула. Что же получается, проблема в ней?

– Я говорю это, потому что искренне беспокоюсь за тебя. Тебе стоит сохранять внутреннее спокойствие и мыслить позитивно ради растущего малыша, понимаешь?

Муж выпустил руку Сонгён и обхватил руками ее лицо. За его спиной лился свет, поэтому его лицо казалось размытым. Сверкающие в темноте глаза казались ледяными. От его дыхания волоски на ее лице встали дыбом.

– Вопрос не в Хаён, а в тебе. Выкинь дурные мысли из своей головы. Думай только о ребенке.

По телу Сонгён непроизвольно побежали мурашки. Казалось, нервные окончания на ее коже просыпаются один за другим. Она почувствовала озноб. Автоматически сделала шаг назад и прерывающимся голосом произнесла:

– Да, поняла… Пойду-ка я спать.

Освободившись из рук мужа, она покинула кабинет, не останавливаясь, пересекла гостиную, забежала в спальню и с облегчением выдохнула. И лишь тогда осознала, что даже дышать нормально не может рядом с мужем.

Сонгён застыла в растерянности. Чувство, которое она испытывала, было страхом. Что так пугало ее в муже? Трудно понять, почему при его словах о беспокойстве за нее Сонгён чувствовала ужас.