Черные секреты

Муж набросился на Сонгён за то, что она не дала того ответа, который он хотел услышать. Ему было трудно сдерживать гнев, если кто-то отвергал принятые им решения. Он повышал голос и нападал на противника. Кто бы ни противостоял его мнению, он не заслуживал снисхождения.

Сонгён беспокоилась, что отношения между ее мужем и Хаён, которые наконец-то потеплели, вновь покроются льдом. Но когда она повернула голову, чтобы посмотреть на Хаён, то увидела, что на ее лице, вопреки ожиданиям, застыло равнодушие.

– А теперь отнесись к моим словам внимательно. Сейчас наступает важное время. Понимаешь? Давай выясним, у каких школ лучшие показатели поступлений на дальнейшую ступень обучения, и запишем тебя туда.

Муж с самого начала планировал поставить их перед фактом своего решения. После переезда он стал более упертым. Сонгён чувствовала себя неуютно из-за его поведения. Что-то еще действовало ей на нервы, но она не могла внятно объяснить, что именно…

Когда муж попытался встать, Хаён, евшая фрукты, посмотрела на отца и произнесла:

– Есть причина, по которой я не могу пойти в Канмун?

– Что?

– Странно, что ты так категоричен. Особой разницы нет, в какую школу идти.

– Старшая школа в Канныне для поступления гораздо выгод…

Хаён прервала его:

– Разве средняя школа Канмун не твоя родная? Госпожа Ом сказала, что ты оканчивал ее.

– Да, и что с того?

Жесткая позиция мужа внезапно заставила Сонгён почувствовать себя сдутым воздушным шариком. Голос тоже пропал. Она была озадачена, впервые видя своего мужа таким.

Хаён твердо посмотрела на отца и заявила:

– Я пойду в Канмун. Я так решила. Это всего на один семестр.

Сонгён посмотрела на нее с невольным восхищением. У нее было такое чувство, что она стала свидетелем поворотного момента в отношениях этих двух людей.

Хаён сказала то, что хотела, и теперь ждала ответа. Именно она вела себя по-взрослому. Муж посмотрел на дочь бешеными глазами, словно был не в силах найти иные возражения, а затем закричал:

– Хорошо, иди куда хочешь! Ты пожалеешь о сегодняшнем решении…

Потом он ушел в кабинет. Хаён оставалась спокойной. Убирая тарелку с фруктами со стола, Сонгён заметила, что та была расслаблена, будто минуту назад ничего не случилось. Такая Хаён была ей незнакома. Что-то изменилось. Ребенок, всего месяц или два назад в гневе швырявший посуду и отказывавшийся переезжать, куда-то испарился; сейчас в Хаён ощущалось нечто незыблемое – и умиротворенное. Что же так изменило ее? Может быть, восхождения на гору каждое утро? Проведя здесь жаркий летний месяц, Хаён продемонстрировала волю выбирать собственное будущее.

На этом семейная встреча закончилась, и Хаён сделала свой первый серьезный выбор – подала заявление в среднюю школу Канмун. К счастью, в школе осталось достаточно мест для переводящихся учеников. Хаён слышала, что в небольших городках уменьшается количество молодого населения – и, соответственно, количество школьников. Говорят, что еще несколько лет назад в средней школе Канмун на каждом году обучения было по сто пятьдесят учеников. В настоящее время – около ста, а это значит, что их количество сократилось на тридцать процентов.

Хаён спустилась со второго этажа. С волосами, собранными в хвост, она выглядела круто. Кожа, которая когда-то была белой и прозрачной, теперь покрылась красивым загаром. Девочка выглядела гораздо здоровее.

Сонгён, выходя за дверь, запнулась и потеряла равновесие. Хаён стремительно подскочила и подхватила ее за руку.

– Вы в порядке?

– Да, все нормально.

Сонгён неосознанно погладила уже заметно выпиравший живот. Теперь он был хорошо заметен, даже когда она носила свободную блузку. Да и грудь налилась… Изо дня в день ее внешность менялась.

– Что такое? Болит?

– Нет, нет…

Сонгён почувствовала, как колотится ее сердце. Она впервые ощутила, как внутри нее шевелится ребенок. Сонгён еще не привыкла к этому чудесному ощущению – вот поэтому и споткнулась. Шевеление ребенка… Сонгён почувствовала себя так, будто наконец-то впервые познакомилась с ним.

Хаён, заметив, как Сонгён трогает свой живот, посмотрела на нее с беспокойством.

– Нехорошо? Если тяжело, передохните. Я могу и сама дойти до школы.

– Нет… Просто ребенок впервые толкнулся ножкой. Я слегка растерялась…

Услышав объяснение Сонгён, Хаён опустила взгляд на ее живот.

– Ребенок сейчас… насколько он большой?

– Уже пять месяцев… примерно такой. – Сонгён вытянула ладони и показала размер. Последний осмотр показал, что плод достигает тринадцати сантиметров. Прошло несколько дней, так что, возможно, он стал немного больше. Хаён, застыв, смотрела на руки Сонгён, как будто в ее ладонях лежал ребенок.

– О чем он думает? Нет, он еще ведь не может думать…

Хаён выглядела мрачно. В голове Сонгён всплыли слова, сказанные Хичжу: «Ребенку легко почувствовать себя брошенным. Это частое явление, когда при появлении второго ребенка старший начинает ершиться».

Подумав о том, что, возможно, девочка сейчас ревнует к младшему ребенку, Сонгён инстинктивно напряглась.

– Пойдем скорее. Жарко.