Черный

Как только за Нуньесом захлопнулась дверца, «Шевролет» сорвался с места. Кристофер проводил взглядом свет его фар, пока тот скрылся за очередным поворотом, затем не торопясь направился к Поршу.

Вертолёт пролетел мимо, в нескольких метрах над головой Дойла. Он не вызвал у полицейских подозрений.

«Ну и денёк, – думал он, заводя машину. – Если все люди живут как-то так, то неудивительно, что продолжительность их жизни совсем не соответствует ветхозаветным исчислениям. Сколько может протянуть хрупкое человеческое существо в постоянном стрессе?.. И что лучше – стремительное прогорание человека в страстях или бесконечное безнадёжное существование ангела, лишённого большинства чувств?»

Кристофер пожал плечами в ответ своим мыслям. Его Порш спокойно возвращался вниз, петля поворота за петлёй, по темной и будто необитаемой Малхолланд Драйв. Радио тихо напевало какое-то кантри, но Дойл даже не прислушивался к музыке. Наступило самое тёмное время суток – уже перед самым рассветом, а он все ещё был черт-те где от дома. Чего ждать от наступающего дня? В час у него встреча с Трентом, рок-музыкантом, которого Кристофер Дойл знал уже много лет, а Иезекиль ни разу в жизни не видел.

Порш входил в очередной поворот, когда вдруг в глаза Дойлу ударила мощная вспышка света. Он рефлекторно зажмурился и выкрутил руль. Машину швырнуло о столб разделительного заграждения.

Кристофер заглушил мотор. Он открыл дверь: надо было выйти и посмотреть, что произошло. В этот же миг к машине слетелись какие-то тени, его грубо схватили, выволокли из Порше и потащили в кусты у обочины.

– Нуньес! – выкрикнул Дойл.

Мимо проехала единственная за все это время встречная машина. Вильнула, обходя Порш, который бросили поперёк дороги, гневно просигналила по этому поводу и исчезла в темноте. Но Дойл и не надеялся на второе чудесное спасение.

– Я ж обещал, что мы ещё встретимся. Сейчас я порежу тебя на мелкие куски, козел ты хренов. Пророк, гад. Откуда тебе знать, готов я завалить этого урода Рикки или нет? Что тебе известно? Кто ты вообще такой? Трамп, помоги мне!

Лицо Дойла обдало нездоровое дыхание наркомана. Ему заломили руки и швырнули лицом в сухую траву. Дойл горестно вздохнул. Страшно ему не было. Трамп принялся обшаривать карманы его брюк. Нащупал часы на запястье. Щелкнул стальной замок браслета.

– Нормальный хронометр… – прокомментировал он. – Титановый, что ли. Марку в темноте не вижу.

– Да хер с ней! – отозвался Нуньес. – Кредитки в бумажнике есть?

– Конечно, – хмыкнул тот. – Сплошь платиновые. Поблёскивают в темноте. Красота.

– Сейчас он нам сам и пароли скажет. Я его переломаю как куриное бедро: он дрыщ.

Послышалась беготня и запыхавшийся, нервный голос Джесси забормотал:

– Ребята, да ну ладно, оставьте его в покое. Забирайте бабки, часы и валим! Ну, черт с ним! Не трогайте его. Пожалуйста! Пошли отсюда!

– Джесси! – крикнул ему Дойл. – Скажи, где Джонсон?

– Он там… – Джесси махнул рукой в сторону машины, но Кристофер не мог этого видеть.

– Пусть уходит! Джесси, уходите вместе с Джонсоном! Если вы поверите мне, у вас будет другая жизнь. Уходите! Вы ещё мало увязли в это дерьмо.

– Да заткнись ты, урод! – Нуньес ударил его ногой по голове. Это было чертовски больно. В черепе как будто что-то лопнуло, и забили колокола лондонского Святого Павла.

И… внутри Кристофера что-то вспыхнуло. Неведомая сила, как пламя из искры зародилась в его жилах и помчалась вверх, к сердцу, набирая скорость и мощь. Дойл сделал попытку подавить это чувство, но в тот же миг Нуньес сказал что-то, чего он не разобрал, и снова ударил его, на этот раз ногой по рёбрам. Следом Трамп с размаху стукнул его по позвоночнику каким-то большим и очень тяжёлым предметом. Два этих удара должны были сокрушить его кости, но этого не произошло.

Вместо этого они выпустили на свободу огонь, который до этого момента спал внутри него, совсем как в драконе.

«Если тебя бьют по одной щеке, подставь другую», – отчего-то подумал Кристофер. Дальше все произошло само собой.

Он легко поднялся. Никакой боли он не чувствовал. Несколько глухих ударов, хруст костей, проклятья и сдавленные стоны, и в две минуты его белоснежная сорочка действительно стала влажной от крови. Но это была не его кровь. Когда он вдруг понял это, то словно очнулся.

Переводя дыхание, Дойл упал на колени перед распластанным Трампом, окинул его равнодушным взглядом и принялся искать в его карманах свои часы и бумажник. Трамп тяжело дышал, в его размозжённом носу клокотала кровь. Кристофер вытащил свои вещи, защёлкнул часы на запястье.

– Это Панерай, если тебе всё ещё интересно, – усмехнулся он и похлопал Трампа по плечу. Тот взвыл от боли: плечо было сломано.

– Если бы вы свалили вовремя, ты нашёл бы свою нычку и все было бы по кайфу. Но тебя только что сдали твои же дружки. Через полчаса в твой тайник вломятся копы. Они уже едут. Так что пошерстят твои… архивы. Кайф откладывается, Трамп.