Черный дождь

Какие штыки? Куда их примыкать? Что делать-то? Мне ничего не говорили про штыки. Я панически огляделся по сторонам и увидел, как рядом стоящий НПС нажал на стволе на рычажок и из-под ствола выпал длинный трехгранный штык. Я попытался повторить все увиденные мной действия. Моя правая рука начала ощутимо трястись. Девятка же была странно спокойна, только немного перебирала пальцами. Штык встал на место со щелчком, я обрадовано поднял взгляд, и тут на нас налетели черные.

— Держать строй!

Строй сразу же рухнул, началась свалка. Я начал пятиться, отбиваясь от наседающих черных. Один из вражеских солдат выпрыгнул чуть дальше строя, задев моего соседа штыком, и тут же я ударил штыком его. Сразу же пришлось отпрыгивать, чтобы не достали теперь меня. Давление на ружье в красной зоне, я выстрелил в сторону раненого мной противника.

Вы убили линейного пехотинца Железной Империи.

Справа и слева нашу небольшую группу начали обходить черные. Некоторые из штрафников бросили ружья и побежали. Черт, нас сейчас окружат! И тут я услышал позади нас громкую команду, произнесенную механическим голосом:

— Огонь!

— Ложись! — сказал тоненький голосок в голове. Я тут же упал на землю. Оглушающие залпы гремели каждые несколько секунд. В дело вступила тяжелая Раинбуржская пехота, накрывая и врага, и оставшихся штрафников. Рядом со мной падали тела в черной и синей униформе. Роботы слитно одинаковым движением вскидывали ружья, давали залп, тут же перед ними выдвигалась свежая шеренга, одинаково поднимала оружие, снова залп. Через полминуты все было кончено. Выстрелы прекратились, я опасливо оглянулся по сторонам. Все пространство было завалено телами в синей и черной униформе. Роботы, шагая в ногу, подошли и встали в нескольких шагах от побоища. Я поднялся, с опаской глядя на безразличные, ничего не выражающие лица автоматонов. Их светящиеся глаза смотрели прямо перед собой, на меня никто не обращал внимания.

Из строя на шаг вперед вышел автоматон с высоким плюмажем на шапке.

— Капрал Икс-пятьдесят-четыре-бэ, собрать выживших, боеспособных солдат союзной армии под свое командование. Капрал Икс-пятьдесят-девять-а, организовать доставку раненых солдат союзной армии в лазарет. Легкораненых солдат имперской армии доставить в комендатуру, тяжелораненых солдат имперской армии милосердно убить. Выполнять.

Хромая, к нему подошел капитан Гастон, старший офицер штрафного батальона. Его кивер был порван, нос был разбит, из него натекла кровь на подбородок. Автоматон с высоким плюмажем шагнул к капитану и протянул белый платок, вытереть кровь. Резко повернув голову, сказал:

— Капрал Икс-пятьдесят-четыре-бэ, последний приказ отменяется. Новый приказ. Помогите капитану Гастону Жирардо собрать оставшихся в живых солдат пятого штрафного батальона.

Глянув на холм, я увидел, что пушки на соседней с нами батарее были перевернуты и дымились. Между ними ходили потрепанные артиллеристы, безуспешно пытавшиеся поставить их на место. Когда успели разгромить батарею? Я даже не заметил.

Нас, штрафников, осталось немного, всего человек двадцать, среди которых осталось всего два игрока. Самое странное, что никто и слова не сказал автоматонам, за то, что они стреляли и в чужих, и в своих. Только опасливо косились.

Собрав всех вместе, капитан построил нас на левом фланге батальона автоматонов. Я подумал: хорошо, что рядом с лесом. Если еще раз такая кутерьма завертится, можно будет туда слинять. От мыслей о дезертирстве меня отвлек странный низкий гул. В разрывах дыма показалась кавалерия. Огромные железные кони, раза в два больше обычных, на которых сидели большие черные автоматоны. Их длинные, метров пять, копья хищно опускались в нашу сторону. Стальные блестящие копыта при каждом ударе о землю выбивали клок земли. Кони выдыхали через решетчатый нос дым и сверкали огнем из глазниц. Вначале медленно, но потом все быстрее и быстрее кавалерия поскакала в нашу сторону.

— Первая линия! Целься! — раздался рядом с нами усиленный механический голос. Капитан Гастон Жирардо поднял саблю, я включил рычаг давления и стал целиться. Самое жуткое было не то, что на нас шел черный вал кавалерии, а то, что при каждом ударе копытом о землю, та мелко вибрировала под ногами. И чем ближе подходила к нам эта волна, тем сильнее стучала нам в пятки земля. Накатывал какой-то животный страх. Уже казалось, что нас немного подбрасывает, ружье начало водить из стороны в сторону. Девятка так крепко сжала ружье, что оно немного хрустнуло.

— Огонь!… Вторая линия!… Огонь!

Всадники врубились в пехоту. Стоящий рядом со мной НПС попытался увернутся, но пика кавалериста достала его. Я пригнулся. Уланы прорезали линии автоматонов и оставшихся штрафников как горячий нож масло. Я прицелился и выстрелил в спину только что промчавшегося мимо меня кавалериста. Тот дернулся, как-то перекосился и упал с коня.

Вы убили тяжелого имперского улана.