Черный Дракон

      Внутри таверны оказывается пусто и дверь позади них гулко хлопает в тишине главного зала. Покачиваясь с носков на пятки, Гидра осматривает плохо освещенное помещение, прежде чем неторопливо пройти дальше. Словно бы в оправдание истинного замысла в названии этого места, на стенах развешано несколько добрых пуков неровно переплетенных прутьев, едва ли действительно созданных птицами и способных уместить внутри себя хотя бы одну. Внутри еще одного, устроившегося на полке над горящим камином, кто-то даже старательно уложил белоснежные скорлупки, подобранные в настоящем орлином гнезде за уже давно явившимися в этот мир птенцами. Гидра останавливается в самом центре зала меж двух столов и, следом за ней Амиан с Клыком тоже поднимают глаза к потолку, где взорам пришедших, наконец, предстает он. Размером куда как больше, чем пытались показать рукотворные гнезда и мог бы себе представить родившийся в городе Амиан, самый настоящий орел расправляет свои огромные крылья в навсегда замершем во времени полете. Чучело, для верности закрепленное на двух цепях, совершенно неподвижно, но выполнено столь натурально, что думается, будто птица вот-вот спустится к ним вниз, не найдя в воздухе тесного зала достаточно места для своего величия.

      — Мой отец был охотником, — стоящий в темноте за стойкой человек, появившийся там словно бы из ниоткуда, заставляет Амиана вздрогнуть, но Гидра лишь спокойно переводит взгляд с орла на него. — Подстрелил этого, когда я был еще совсем мальчишкой. Говорил, таких крупных так за всю жизнь больше и не видел. Жалко было убивать, но повадился он на свою беду воровать ягнят из барских стад, а это вам не волк, от такого и добрая псина не поможет. Схватил бедолагу — и поминай его как звали.

      — Хорошая байка, — Гидра кивает. — Кто не знает, тот поверит и больше не спросит, ну а кто знает — все поймет.

      — Может оно и так, тут уж смотря о чем речь вести. А история это чистая правда, орел вам в подтверждение, мона. На роду мне видать место это было написано.

      — Значит, мы все верно нашли, и вас, и место. Врен велела здесь спросить. Знаете, о чем?

      — Смотря кто спрашивает.

      Несколько секунд она смотрит ему прямо в глаза, никто из них двоих не моргает и не отводит взгляда. Рука Гидры тянется в сторону, пальцы чуть двигаются в воздухе, и на силе толкающейся прочь воды пробка из фляги на поясе вылетает ей ровно в руку.

      — Я спрашиваю.

      Он делает несколько шагов к ним, выходя на освещенное место, и лишь тогда Амиан разбирает, что его правый рукав болтается совершенно пустой от самого плеча.

      — Если Врен поручилась за вас и сказала как меня найти, то и мне не стоит сомневаться. Она прожила много лет и в людях разбирается куда лучше любого. Как у вас вышло найти ее?

      — У меня есть методы.

      — Это не любопытство. Она наверняка сказала, что это я помогаю ей скрываться от Ордена и остальных. Хочу быть уверен, что никто другой не сможет до них добраться.

      — Не сможет. Могу заверить.

      Однорукий трактирщик кивает и молча указывает на пустые стулья, один из которых занимает сам. Амиан помогает Видящей сесть и оказывается прямо напротив него, этого странного человека, которого он пока не может понять. Вблизи можно как следует рассмотреть его, увидеть глубоко посаженные глаза под густыми бровями, строгие и вместе с тем вызывающие необъяснимое доверие, и хмурое лицо, испещренное сеткой мелких шрамов и немногочисленных еще морщин. Один из шрамов, пересекающий угол губ, своей хваткой удерживает его опущенным и как следует не отпускает даже во время разговора.

      — Я не представился, — он чуть склоняет голову. — Сир Дагмар.

      — Сир? — Гидра настороженно вскидывает брови.

      — Врен не много рассказала вам?

      — Совсем ничего, похоже. Не сказала даже названия этого места, но встретить здесь рыцаря я уж точно не ожидала.

      Трактирщик приглаживает назад волосы, слишком седые для возраста, что видится в его лице. В том же проходе, откуда прежде должен был выйти он, мелькает силуэт и замирает позади створки, но сир Дагмар не придает этому значения и ловко, но неторопливо набивает вытащенную и зажатую во рту трубку единственной рукой.

      — Я рад буду рассказать все как есть, — говорит он сквозь стиснутые на мундштуке зубы, — но мне будет намного приятнее, если прежде я узнаю имена своих слушателей.

      — Мы не назовем ни одного имени, пока я не буду уверена, что вы заслуживаете моего доверия, — отрезает Гидра. — Сир.

      В ее голосе — непреклонная сталь, но она не бросается на него и не применяет своих сил, хоть руки ее пока и укрыты под столом. В проходе вырисовывается фигура наблюдающей за ними женщины со скрещенными руками, но Амиан не осмеливается смотреть на нее, лишь самым краем глаза отмечает яркие рыжие эльфийские волосы.