Черный Дракон

— Пасть Лодура. Так это место зовут пираты и контрабандисты, — он выдергивает лезвие из столешницы, оставляя ровную длинную прорезь на карте. — Круг из дюжины рифов посреди моря. Никто уже точно не припомнит, сколько кораблей там разбилось, моряки обходят их за милю. Но если проплыть между ними на мелком суденышке, — уголки его губ дергаются и приподнимаются в самодовольной усмешке, — можно добраться до Языка. Пещера небольшая, но чтобы схоронить контрабанду — лучше места не сыскать до самых Островов. Не каждый рискнет туда сунуться, но я знаю пару безумцев.

— А пираты, выходит, за все эти годы не отыскали прохода в сокровищницу? — Ричард присаживается на свободный стул и подпирает голову рукой, не отводя глаз от оставленного кинжалом Адана отверстия.

— Они найдут и золотую песчинку на целом пляже, — Блез фыркает. — Там и искать не стоит. Но над водой лишь маленькая часть Языка, дальше ведут затопленные тоннели. Говорят, под водой есть и второй вход... Но, по правде, не слышал, чтобы оттуда кто из искателей вернулся...

— Ты погоди, — вмешивается Коннор. — На словах и я королева лесных нимф. Даже на Островах знают — вы для пиратов хуже кости в горле, на кой бы им трепать о своих схронах наемнику Триады?

— А ты бываешь даже докучливей своего дружка, — Адан криво усмехается. — Связей у меня больше, чем шлюх в Гренне. Хоть в самой имперской преисподней, если весточку Лодуру передать понадобится. Затем я вам и нужен. Так что скажешь, сир? — взгляд его нечеловеческих глаз вновь обращается на притихшего рыцаря. — Здесь ты правишь балом.

Заинтересованная Ада отрывает голову от подпиравшей ее ладони и выпрямляется, силясь рассмотреть его лицо, а в наступившей тишине становится слышно, как встревоженно ржут лошади в черноте опустившейся ночи.

— Если все так, — наконец заговаривает Монд, — то мы отправляемся в Транос завтра же.

***

Она спешно на ощупь раздвигает жесткие ветви кустов перед собой, торопясь скорее выбраться во двор, и спешно подхватывает с земли оставленный там фонарь, уже окруженный искрящейся в неровном свете тучкой мелких мух. В ночной прохладе с губ срываются облачка прозрачного пара, а где-то в лесу за домом глухо ухает сова, заставляя табун мурашек пробежаться от шеи вниз по спине.

— Постой-ка, принцесса.

Она замирает, опустив занесенную для шага ногу, и растерянно оборачивается.

— Преследуешь меня? Как это вообще понимать?

— Я не настолько плох, чтобы подглядывать за девицей в кустах, — Блез морщится. — Другое дело, когда она упорно не дает иного шанса на уединение.

Открывшая было рот Ада осекается, едва не подавившись воздухом от подобного заявления.

— Давай будем откровенны, — наемник склоняет голову набок, пристально глядя ей в глаза, — эти двое — редкостные тупицы, когда дело доходит до обиженной бандитами и, признаю, довольно милой мордашки, но обмануть меня куда труднее. Ты сама должна понимать, что скоро и они заметят неладное.

— Да о чем ты говоришь? — она нервно сглатывает, отступая назад.

— Опускай голову пониже, никто не любит вздернутых носов служанок.

— Что?

— Думаешь, господам пришло бы в голову обучать прислугу верховой езде? Впрочем, можешь соврать, что твой отец был конюхом, ты ведь умеешь седлать лошадей, правда?

Ада смаргивает и машинально кивает.

— Славно. И твоих богов ради, ты больше не благородная леди, не затевай светских бесед. Стала служанкой, так ею и будь. Рыцари вроде этого для тебя всегда были разве что тайной мечтой, не принимай внимание к себе как должное. Он, хоть и двинутый, да и тебя, видать, уже определил будущей дамой сердца, но похищать барскую дочку не станет, узнает — вернешься под папкино крыло. Или к жениху, если ему беглая невеста еще нужна будет.

Она облизывает пересохшие губы, стискивает ручку фонаря и выпаливает:

— Ты не скажешь им про меня?

— Не скажу. Догадаются сами — выгораживать тоже не стану. Пока не мешаешься в поисках, мне до тебя дела нет — мне одному здесь шпор никто не давал, я тебе не защитник, принцесса.

Она быстро кивает и вздрагивает, когда горячая стенка трясущегося в мокрых ладонях фонаря касается ноги.

— Ещё одно, — он опускает руку в карман и тут же достаёт вновь. — Побрякушка твоя. Снял с той девчонки.

Ада послушно протягивает руку, забирая из затянутой в перчатку ладони и сжимая в кулаке витой серебряный кулон, ещё утром висевший на шее теперь уже мёртвой служанки. Служанки, призванной отвлечь внимание от госпожи, а теперь вместе с убитым рыцарем лежащей в отцовской карете, дожидаясь, пока их найдут и вернут домой. Все для того, чтобы госпоже целой и невредимой встать под венец с незнакомцем, а не стоять посреди ночи во дворе дешевого постоялого дома у самого тракта, глядя в спину уходящему прочь теллонскому наемному убийце.

Она в растерянности переминается с ноги на ногу, прежде чем решиться и сдавленно крикнуть вслед:

— Спасибо!

Глава 7, или Транос