Черный граф

– Но сегодня, если вы позволите, я бы ответил вам цитатой Монтеня: «Нас делают людьми не величие и могущество, по нелепой случайности отпущенное Богом, а лишь глубоко укорененные в нас несовершенства, и недостаток рациональности». Я, Ваше Величество, к сожалению, а быть может к счастью, не исключение.

Почувствовав примирение Первого министра с роковыми обстоятельствами, которые наверняка будут стоить ему доверия короля, а быть может даже головы, присутствовавшие вельможи, цвет королевства, в нетерпении, словно боевые кони перед битвой, переминаясь с ноги на ногу, обменялись торжествующими взглядами и едва уловимыми фразами, больше похожими на поздравления с победой.

Король, скорее всего, уже принявший решение, но как это часто бывало с Людовиком, пожелавший, как кот с мышкой, напоследок поиграть с жертвой, величественно произнес:

– Что ж, господин кардинал, нам осталось лишь объявить своё решение.

Медичи с гордостью посмотрела на сына, не сомневаясь в его последовательности и справедливости, в вынесении сколь безжалостного, столь желательного для неё приговора, для негодяя, посягнувшего на честь Величества.

– Напоследок, я хотел бы задать вам ещё два вопроса. Всего два, но от ваших ответов, уверяю, может зависеть многое, в том числе ваша судьба.

За спиной короля послышались негромкие смешки, свидетельствовавшие о признании присутствовавшими аристократами величайшей щедрости и снисходительности монарха, но не сомневавшимися, что это лишь зря потраченное время. Улыбнулась даже королева-мать.

– Скажите, Ришелье, …

Громко и выразительно, чеканя каждое слово, вымолвил монарх.

– … можете ли вы подтвердить, либо опровергнуть, слухи о свидании Её Величества, королевы Анны Австрийской с английским герцогом?

Ришелье, ответил с равнодушием человека, уже не сомневавшегося в получении столь позорной отставки.

– Сир, все передвижения Бекингема по Парижу, впрочем, как и за его пределами, нам, несомненно, известны, но сими сведениями, к сожалению, мы завладели уже после бегства лорда-адмирала, о чем, до сегодняшнего дня, я готовил для вас подробный отчет. Таким образом, основываясь на известные нам факты, полагаю, что встреча герцога с Её Величеством вряд ли могла иметь место.

– Что значит вряд ли?! Вы не уверены!

– Убежден.

Твердо ответил кардинал. Успокоенный категоричностью министра, и получив желаемый ответ, Людовик, начал терять интерес к разговору.

– Что ж, тогда последний вопрос.

Устало произнес король, считая дело завершенным.

– Господин де Ришелье, я вынужден задать вам риторический вопрос, хотя мы все понимаем бесполезность сих усилий, и все же, таков порядок.

Людовик равнодушно и величественно положил ладони на сверкающий золотом набалдашник своей трости.

– Скажите месье кардинал, существует ли причина, которая могла бы послужить серьезным оправданием, для вас, в этом постыдном деле с герцогом Бекингемом?

– Ваше Величество, учитывая вашу доброту и справедливую снисходительность к своим подданным, я не стану даже пытаться снять с себя вину.

Негромкие возгласы одобрения наводнили помещение.

– Могу лишь добавить, моё внимание, в последнее время, сосредоточено на поимку Черного графа, которого я обязуюсь, в скором времени, в кандалах, представить Вашему Величеству.

Недовольство сменилось ропотом, всё сильнее нараставшим из-за королевских кресел. На лице Людовика появилось недоумение, в то время как черты лица королевы-матери, исказила тревога.

– Вы, говорите о том, что вскоре соизволите, сего призрака, за которым охотится весь Старый Свет, изловить, и представить на всеобщее обозрение?

– Именно, Сир.

Король с недоверием, с головы до ног, оглядел тщедушный силуэт князя церкви. Уверенность и холодная непроницательность кардинала, даже заставила замолчать разгорячившихся вельмож, позволив им лишь укрепиться в неприязни к Его Преосвященству. Людовик встретился с угрожающим взором матери, и, осознав всю серьезность ситуации, сулившей ему недовольство близких, тоном, не терпящим препирательств, провозгласил:

– Кардинал де Ришелье, оставляю вас на посту Первого министра с условием, что до Дня Всех Святых, вы обязаны предоставить нам персону Черного графа, кем бы он ни был. В случае если ваше слово будет нарушено, я обещаю принять решение, которое будет утверждено теми господами, которые имели честь присутствовать при сегодняшнем разговоре, каким бы суровым оно не было. Такова наша королевская воля.

1 Кончино Кончини (1575 – 1617) – итальянский авантюрист, фаворит французской королевы Марии Медичи, носивший титулы графа делла Пенна и маркиза д’Анкра. Он был самым влиятельным во Франции человеком в течение семи лет, последовавших за гибелью в 1610 г. супруга Марии, Генриха IV. Кончини сумел возбудить против себя враждебные чувства в молодом короле Людовике XIII, к которому относился с пренебрежением. С ведома последнего самый близкий к юному Людовику человек, Шарль д'Альбер, устроил заговор против Кончини. Когда утром 24 апреля 1617 года маршал д’Анкр в сопровождении 50—60 лиц вошел в Лувр, гвардейский капитан Витри убил его выстрелом на месте.