Черный грифон

Платон занял самый край лавки, стараясь оказаться подальше от чумазых и вонючих соседей. Тут же начали раздавать еду. За спинами, глядя на постояльцев с нескрываемым презрением, ходил всё тот же детина и ставил перед каждым деревянную миску с кашей.

Вкус оказался не очень. Здесь явно экономили на соли, да и повара местного самого стоило бы пустить на шашлыки. Мысль о шашлыках пришлась Платону по вкусу. А вот каша – нет. Да и сама идея провести ночь среди грязных, неопрятных, а скорее всего, ещё и заразных, бродяг, больше не нравилась. Уж лучше на берегу ночевать. Там, хоть и есть опасность, что в темноте обворуют, зато нет этой ужасной вони.

Постояльцы, между тем, доедали кашу и по одному шли в дальний угол, где, в полумраке, за отдельным столиком, кто-то сидел. Из угла раздавался характерный звон мелочи, иногда маты. Пару раз послышался звук оплеухи. Платон давно доел и теперь маялся за столом, не зная, что дальше делать.

– Чего застыл, иди, – сказал детина, забирая миску.

В углу удобно расположился мужчина, лет сорока, в цветастой рубашке, с кокетливо постриженной острой бородкой. На пальцах его блестели кольца. Он настолько дисгармонировал с общей атмосферой ночлежки, что Смирнов застыл, не зная, что сказать.

– Ну!? – рявкнул мужчина. – Сколько сегодня?

– Я… – Платон хотел уже начать что-то мямлить, но вдруг понял, что стесняться нельзя. Только хуже будет.

– Я вообще к вам случайно попал. Искал, где в Москве переночевать. Я не нищий.

– А! – понимающе кивнул бородатый. – Дурак.

Это было сказано с такой уверенностью, что и Платон согласился.

– Сразу не видно, что ли? – продолжал тот – А теперь плати.

– Сколько?

– Целковый!

– Да ты сдурел? За тарелку каши?

– За дурость твою. – поправил мужчина. – А не заплатишь, сами заберём.

– Да ну вас, – примирительно сказал Платон и пошёл к выходу.

– Мироша, ну-ка выпотроши этого птенчика, – фальшиво-ласково приказал сидящий в углу.

Громила сделал пару шагов от входа. Драки не избежать, подумал Платон. А значит…

Он прыгнул вперёд и двинул Мирону в нос. Тот на секунду замер и Платон добавил ещё, теперь в челюсть. Мирон заревел, отвёл назад пудовый кулак, размахиваясь, и тут же получил прямой в подбородок.

– Ладно! – закричал мужчина в углу. – Проваливай бесплатно. Придурок.

Ночевать снова пришлось на берегу. Зато прилично поел. Как оказалось, Платон разбил свой лагерь прямо возле барсучьей норы. За вечер туда наведалось всё семейство и тут помогла простая длинная палка с привязанным ножом. Ну, и преподанное когда-то Поданой знание трав.

Шашлык из барсучатины, приправленный травами и остатком специй, не шёл ни в какое сравнение с той кашей. Платон наелся от пуза, да ещё и много осталось. И тут его посетила интересная мысль.

Глава 13

Наутро Смирнов в наглую примостил возле знакомого татарина четыре примерно одинаковых камня и наложил внутрь обломки толстых веток. А когда костёр превратился в угли, расположил нанизанные на веточки куски промаринованной за ночь барсучатины.

К этому времени на рынок стянулись покупатели. Многие останавливались, привлечённые ароматом шашлыка. Сосед тоже подошёл, оставив свои пирожки без присмотра.

– Мона карале, – сказал он. – Син умный.

Потом посмотрел на улыбающегося Платона и перешёл на русский.

– А что, уважаемый, шашлык твой раньше гавкал или мяукал?

Платон засмеялся.

– Глупые вопросы задавал, – в тон ответил он.

Татарин неожиданно побледнел и отшатнулся.

– Да шучу я! – успокоил его Смирнов.

– Шутник мэ? – спросил сосед и хлопнул себя ладонью по груди. – Айдар.

– Платон.

– Салам, Платон.

– Салам, Айдар.

– Тебе тюбетейку дать? Будем вместе стоять. Мен отойти надо – син стоишь, син куда-то-да пошёл, мен покараулю иттэ.

– Айдар, как я буду в тюбетейке с такой бородой?

Как ни странно, торговля шашлыком увлекла Платона. За день распродалась вся барсучатина. Некоторые подходили по два раза. Пришли и местные контролёры. Но у Смирнова на тот момент уже собралось больше пяти рублей, поэтому он легко отдал целковый.

Айдар придумал хитрый рекламный ход, предлагая к мгновенно ставшему популярным шашлыку свои товары.

– Син кубыстай возьми мэ? – уговаривал он покупателей. – С шашлык очень вкусно.

Другому предлагал:

– Некуда положить мэ? Шашлык в юку-да заверни иттэ. Не пожалеешь.

Так и расторговались оба. Заодно и познакомились. Как оказалось, Айдар жил в Замоскворечье.

Татарин, удивляясь его незнанию, рассказал, где живут все ордынцы на Москве. Конечно же на Ордынке. Платон вспомнил, что ещё в его детстве район Пятницкой старики звали Татарской слободой.

Когда расставались, пожали друг другу руки и просто сказали:

– До завтра.

Барсуки не подвели, и наутро Смирнов уже прилаживал на оставленных с вечера камнях веточки с мясом. Шашлык пошёл резво и уже через пару часов осталась лишь половина запаса. Проверяющим Платон легко отдал требуемый рубль, но, когда один из них бесцеремонно потянулся к веточке с барсучатиной, шлёпнул его по ладони.

– Куда!? Я вам всё заплатил.

– Шашлык дай, жалко, что ли? – проворчал один.

– Пятиалтынный, – продавец был неумолим.