Черный ярл

Два Топора внял голосу разума и угомонился. Стоял, сопел в две дырки, мрачно смотрел на всех нас, но в глубине души понимал, что время для действий еще совсем не пришло. Да и вообще, тоньше тут надо быть. О Лейфе и не говорю, тот с самого начала понимал ситуацию, его надо было к этому лишь самую малость подтолкнуть.

Что в итоге? Два ярла, которые один волей, другой неволей, но вынуждены меня поддержать. Пусть не во всем, но уж в противопоставлении себя и власти нынешнего великого князя точно. Я уже собрался было сказать паруобщих фраз и предложить перейти к пирующим, как распахнулась дверь и на пороге появился бледный и злой Магнус.

— Беда! Не у нас с тобой, Мрачный… Вообще беда. Добронрава убили и из отряда, с ним посланного, всего треть осталась. А Тарас ушел. Сам четверт ускакал.

* * *

Сначала никто из нас толком не врубился в ситуацию. Лишь потом, после более подробных объяснений жреца Локи до нас стала доходить вся ситуация в целом и отдельные ее детали.

Никто не ожидал подобного… Добронрав со своими помощниками из храмовой страхи и мои хирдманы ехали не воевать, а всего лишь взять для разговора одного интересного типчика по имени Тарас. Поэтому и не подготовились к серьезным проблемам. Оружие, броня — все это было, но… Луки и самострелы с собой или не брали, или же первые были со снятой тетивой, а вторые не заряжены. Шлемы не на голове опять же, а у седла по причине жаркой погоды. Из таких мелочей и складывается полная готовность к бою в сравнении с частичной.

А ведь сначала все шло хорошо. Подъехали к обнесенной стеной территории ныне покойного Вадима, совсем уже собрались было войти внутрь почти по всем правилам приличия… И тут сюрприз! Как раз в этот самый момент из ворот выезжает немаленькая такая группа дюдей, среди которых и Тарас, и Богуслав и еще воины из числе дружинников Вадима.

В первый момент опешили обе стороны, но тут ударили стрелы. Неожиданно ударили, со стороны людей, которые явно не были внутри, а, скорее всего, прикрывали доверенных людей покойного ярла-князя со стороны. И понеслось. Храмовая стража и мои хирдманы сделали то единственное, что было разумным — попытались вдавить противника обратно во двор. И им это поначалу удалось. Что же до возможного втягивания в бой ВСЕХ бойцов убитого в круге Вадима Изяславовича, то на сей случай и нужен был Добронрав. И он свою роль выполнил полностью.

Своим авторитетом, громким голосом и ругательствами затейливыми он быстро сумел прояснить ситуацию другим дружинникам Вадима, ныне покойного. Убедил, так сказать, хоть и со скрипом, занять нейтральную позицию в сражении. За что и получил пару стрел, пробивших тонкую кольчугу под жреческим облачением. Именно эта смерть и вывела бой из состояния неустойчивого равновесия. Смерть стол уважаемого в Переяславле человека проняла часть из занявших нейтральную позицию, ну а Тарас со своей шоблой и неведомые воины, их прикрывавшие. Рванули во весь опор, теряя сбитых с седла точными выстрелами.

Живых не брали… Оставшиеся храмовые стражи Перуна быстро перерезали глотки всем, находясь в полном озверении от гибели своего лидера и наставника. Винить их за это было невозможно, а остановить некому. Так и получилось, что итогом были лишь трупы, а оставшиеся в живых «виновники торжества» наметом ушли к воротам, а там и на простор, где искать их было просто бесполезно.

— И что теперь?

— А ничего сверхнеобычного, Магнус, — ответил я несколько растерянному побратиму. — Как это ни печально, но организаторы всех этих безобразий метали стрелы в нас, но попали в себя. Смерть Добронрава, о которой я искренне скорблю, еще раз показала, что эти самые люди враги не только мне и моим ближним, но и всем ярлам и просто достойным людям. Жрецы Перуна не простят. Да, а кто предупредил?

Жрец Локи немного помялся, взглянул на Зигфрида и Лейфа, но, получив отмашку, заговорил:

— Твои люди, Гуннар, заметили, что Кирилл Рыжий еще перед боем пару своих ближних отослал куда-то. А после завершения поединка и сам очень быстро ускакал. Но его лично там не было.

— Неудивительно, — оскалился я. — Вот, други мои и союзники, какие горькие ягодки своей власти Владимир Святославович нам откушать предлагает. Ничего, пусть сам ими подавится. Не сам, так с нашей активной помощью. А вы, вы то согласны помочь мне в этом деле, угодным нашим богам и нам лично?

— Клянусь своими топорами…

— И я, Лейф Стурласон, в ЭТОМ деле буду союзен Хальфдану Мрачному.

— Благодарю вас… И за себя, и за Русь-Гардарику, где мы все стали не пришлыми, а частью. А теперь спустимся же к пирующим. И Добронрава помянуть надобно добрым словом, и победу над предавшим нас отпраздновать,