Черный ярл

Едва слышно скрипнула отворяющаяся дверь и в помещение вошли двое: собственно князь Владимир Святославович и его первый и главный советник Добрыня, к тому же связанный узами ближнего родства.

Князь, по своему обыкновению, едва заметно кивнул собравшимся советникам и величаво прошествовал прямо к богато украшенному золотом и в то же время удобному креслу, больше напоминающему трон в миниатюре. Ну а Добрыня, тот занял место за спинкой «трона». Тоже по привычному всем варианту.

Роскошь… Ранее мало свойственное росским князьям пышное убранство дворцов, отделки комнат, престольного зала постепенно приближалось к византийскому образцу. Само по себе это мало что значило, но вместе с антуражем постепенно перенимались и повадки базилевса и его окружения. Вот и сейчас Владимир сидел, а остальные стояли, хотя являлись не абы кем, а ближайшими советниками и доверенными лицами. Да и возражений особых как-то не наблюдалось.

— Начинай, Добрыня, — лениво махнул рукой великий князь, отдавая на откуп родичу собственно беседу. — Если что не так, я сразу скажу.

— Изволь, княже — еле еле склонил голову стоящий за креслом-«троном» дядька Владимира. После этого внимательно обвел взглядом комнату, задерживаясь на четверке присутствующих. — Думаю, что все помнят, для каких целей мы заманивали вольных княжей-ярлов в набеги на земли данов и свеев…

Ответа на вопрос вроде как и не требовалось, но переступивший с ноги на ногу Путята счел нужным высказаться.

— Великий князь пожелал ослабить вольных, которые в последние годы ведут себя слишком независимо А их дружины по общей численности сравнимы с великокняжескими и с войсками покорных нам князей.

— Если говорить кратко, то так оно и обстоит, — согласился с приятелем Добрыня. — Но вот что получилось… Рассчитывали, что в поход пойдут такие могучие и уважаемые среди своих ярлы как Снорри Вещий, Ставр Осторожный, Ратмир Карнаухий, да вместе с теми, кто от них чуть отстает, вроде Лейфа Стурлассона, Хальфдана Мрачного и десятка им подобных. А результат?

— Что результат? Собралось большое войско, двинулось по двум путям, как мы в прошлый раз и обсуждали…

— Не те двинулись, Путята, совсем не те! Сорвались в набег лишь второстепенные князьки, ведомые жаждой добычи во что бы то ни стало. А еще те, кто был если и не полностью покорен киевскому престолу, то и не недоброжелателен. Мы же не могли объявить слишком многим, что оттуда мало кто выберется. Думали выташить из кармана полновесный золотой, а в руке оказалась вытертая серебрушка. Вроде и не бесполезный медяк, а все равно не то, чего хотелось бы.

Восседающий на «троне» Владимр Святославович пару раз хлопнул в ладоши в знак одобрения.

— Великолепный оратор из тебя мог бы выйти, дядюшка. На зависть грекам времен городов-государств Эллады. Только я попроще скажу. Хотели сломать вольным варяжским князьям хребет, а сломали в лучшем случае пару ребер. Узнав о том. то я не выслал обещанной помощи их братьям, все же отправившимся в походы, онимне этого не забудут. А голова великого князя у нас не неприкосновенна. Понимаете?! И ваши головы тоже не несрубаемы!

— А если все же оказать помощь? — привычно тихим голосов прошелестел Доброга. — Тогда все минусы сменятся на плюсы. Покорные вашему слову войска сильны и многочисленны.

— Ты считаешь, я об этом не задумывался? Поздно… Ты же сам организовал передачу сведений о набегах Этельреду и Харальду Синезубому… И к тому же они получили определенные гарантии. Если мы пошлем помощь, то раскроется то, чего я хочу избежать. Или ты, Доброга, глава Тайной Стражи. Не понимаешь, чем грозит раскрытие наших планов раньше времени?

— Прощенья прошу, княже, — без особого раскаяния произнес тот. — Я лишь подумал, что это стало бы меньшим злом из двух. К тому же и от тех самых «тайных сведений» мы пока еще можем отречься… Ничего еще не произошло, Рубикон мы не переходили.

Владимир, заметно побагровев лицом хотел было наорать на советника, уже открыл было рот, но… Легкое прикосновении от ложащейся на плечо руки Добрыни произвело воистину волшебное действие. Рот, из которого вот-вот вырвались бы отнюдь не полезные сейчас слова, закрылся, даже прилившая к лицу дурная кровь стала помаленьку отступать. Владимир Святославович хоть и был склонен с припадкам ярости, но на уровне инстинктов знал — брат его матери дурных советов не дает. Слишком уж связан с ним, слишком ужмногого хочет добиться, а сделать это иначе. Чем полностью поддерживая племянника. Он просто не в стостоянии. Вот и сейчас, если просит успокоиться. То необходимо изо всех сил сдерживать тот самый «гнев коронованной особы».

— Добрыня, расскажи этим олухам, ПОЧЕМУ мы не можем ничего отменить. Я это ТЕБЕ доверю…