Черный ящик

Кухня оказалась под стать комнате, то есть, до отказа набитым мебелью тесным пространством. Холодильник, подоконник, столы были заставлены банками, кастрюльками, мисками и чашками.

Газовая плита была закрыта крышкой. На ней помещалась плитка электрическая, на два залитых бурой пригоревшей пеной блина. На одном из них стоял ковшик с остатками посиневшей манной каши.

Столик перед холодильником был завален. Среди пузырьков, бумажек, таблеток, блюдец с огрызками и недоеденными кусками стоял набитый пакет «Лента». Отличающийся новизной и свежестью вида. Все остальное, включая когда-то крашеные мутно-голубые стены, шкафчики, почерневшие пенопластовые плитки потолка было затаскано и грязно.

Темные от паутины верхние углы помещения показались Акимову густыми волосатыми подмышками. Он поспешил уйти.

В ванную и туалет он заглянул, не включая света. В ванной на веревке что-то сохло. В туалете посвистывал бачок.

Он снова позвонил на работу. Там снова было занято. Тогда Акимов решил позвонить себе на мобильный.

Был момент, когда Акимова уколола иголочка страха – а вдруг он сам же сейчас и ответит? И что тогда? Но Акимов такую вздорную мысль отогнал и набрал свой номер. Абонент был отключен.

А вот Чернов откликнулся сразу. Но, судя по шуму, он был на улице.

– Я вас слушаю!

Акимов разволновался. От того, что обрадовался, услышав Чернова, существование которого подтверждало существование Акимова. И от того, что не знал, что делать. Рассказать Чернову о себе или нет? И если говорить, то с чего начать?

– Алло, говорите громче, я не слышу.

– Это я.

– Простите, с кем я говорю?

– Это я, Андрей.

– Кто? Какой Андрей? Я ничего не понимаю. Женщина, вы, наверное, ошиблись номером. С кем я говорю?

Акимов только сейчас сообразил, что Чернов не узнает его голос.

– Алло! Вы меня задерживаете. Извините.

Чернов повесил трубку.

Акимову снова захотелось плакать – настолько остро он почувствовал близость и недосягаемость своей прежней, нормальной жизни. Но он постарался не расслабляться. Поскольку успел заметить, что стоило ему начать волноваться, как сразу реагировало сердце. После чего зашкаливало так, что Акимов вынужден был лежать, и какое-то время уже ничего не мог делать. А что он мог делать? Он мог думать.

Акимов вернулся в комнату, подошёл к окну и отдернул занавеску. На подоконнике в заплесневелом горшке чах сплющенный «декабрист», и рядом с ним пускала стрелы утопленная в банке луковица.

Внизу за окном, на глубине второго или третьего этажа, он увидел скамейку у подъезда, черный перекопанный садик в щетине пробившейся травы и закрывавший дома напротив двойной ряд деревьев вдоль дороги, ведущей, неизвестно куда. Банальный вид на фоне бесцветного неба ничего Акимову не сказал. Постояв у окошка, он сел в кресло.

Оказалось, что напротив Акимова уселась в кресло и старуха. Ставшая в очках и кофте еще старше и страшней. Пришлось Акимову снова подниматься и закрывать створки трюмо.

Будильник показывал десять минут третьего.

«Господи прошло только три часа, а кажется, что целая вечность. Я не выдержу. Надо что-то придумать»

Акимов мог и любил «что-нибудь придумывать». Он был человеком сообразительным. И это считалось его основным и главным качеством. Остальные достоинства, начиная с внешности и заканчивая умением добывать деньги, оценивались по-разному. Но сильный, склонный к анализу ум признавался всеми, кто Акимова знал.

Способность логически мыслить помогала Акимову в жизни всегда. Начиная с далеких школьных лет, когда он пользовался правами и привилегиями призера всевозможных олимпиад и, заканчивая последним местом работы, куда он устроился несколько лет назад. Быстро поднявшись по ступенькам карьерной лестницы от рядового программиста до должности «Инженера безопасности компьютерных систем» в гостиничном комплексе «Посейдон». Должности, дававшей Акимову достаточно средств для содержания себя, автомобиля и обустройства быта. А также предоставляющей ему возможность заниматься саморазвитием и самосовершенствованием. Саморазвитие заключалось в том, что он в свободное от исполнения прямых обязанностей время читал, сидя в своем кабинете, умные книги, скаченные из интернета. А для самосовершенствования два раза в неделю по настоянию жены ходил в тренажерный зал и бассейн «Посейдона» бороться с полнотой. Совершенно бесплатно.

Самосовершенствование ни к чему не привело. Это показал вчерашний день. Но до вчерашнего дня все в жизни Акимова было нормально. Или таким казалось.

У Акимова была двухкомнатная квартира у метро «Лесная». Была привлекательная жена, младше Акимова на четыре года, с которой они жили по программе «Фричайлд». Был шустрый «Опель»

2003 года. Была дача в Токсово. Были деньги, отложенные на поездку с женой в Испанию.

И вот это все за один вечер исчезло. Оставшись при этом на своих прежних местах. Исчез он сам.