Черный Карлик. Легенда о Монтрозе

Сиротка {93}

Злая непогода нагоняет тучи,

И покрылась градом блеклая трава.
За ворота замка вышла прогуляться
Бедная хозяйка, горькая вдова.

Видит — у дороги, приютясь под дубом,

Вся дрожа, босая, девочка сидит;
Бедную головку густо град осыпал
И, как белый жемчуг, в волосах блестит.

— Дорогая леди, сжалься надо мною:

Все земные блага испытала ты,
Я же от рожденья стала сиротою.
Не отвергни просьбы бедной сироты!
— Рано же, малютка, ты узнала горе!
Но, увы, не легче и судьба моя:
Ведала я счастье светлое, но вскоре
Разом потеряла мужа и дитя.

В день святой Бригитты мужа умертвили…

С маленькою дочкой я бежала прочь,
Чтоб лихие люди крошку не сгубили,
Но путем-дорогой утонула дочь!

Лет прошло двенадцать с той моей кручины;

Но с тех пор и ныне не перестаю
Проклинать лихие водные пучины,
День святой Бригитты и судьбу свою! —

— Лет тому двенадцать рыбаки ловили

В день святой Бригитты рыбу из реки:
Но когда на берег невод притащили,
Там полуживую девочку нашли.

Взяли, отогрели, помогли несчастной;

Девочка в неволе, в бедности росла,
И к тебе сегодня, в этот день ненастный,
Хлеба и приюта попросить пришла.

— О, прославим Бога! Разве ты не знаешь,

Что под кров родимый воротилась ты?
Дитятко родное, мне напоминаешь
Дорогого мужа милые черты.

Девочку с восторгом леди обнимает

И зовет прислужниц дочку нарядить;
В дорогие ткани, в бархат одевает
И велит головку жемчугом увить…

Лорд Ментейт с удивлением заметил, что эта песня производила на сэра Дункана Кэмпбела такое сильное впечатление, какого никак нельзя было ожидать в его годы и при его характере. Он знал, что хайлендеры того времени были несравненно чувствительнее к пению и рассказам, нежели их соседи, жители равнин; но даже и этим трудно было объяснить то смущение, с которым старик отвел глаза от певицы, как бы не желая дозволять себе такого интересного зрелища. Еще неожиданнее было изменение его сурового лица, обыкновенно выражавшего только гордость, здравый смысл и привычку повелевать и вдруг, под влиянием такой мелочной причины, изобличавшего столь странное волнение. Его хмурое чело наклонялось все ниже, так что сдвинутые густые, седые брови почти совсем закрыли глаза, однако на ресницах блеснуло нечто вроде слез. Он оставался в том же положении минуты две после того, как замер последний звук песни. Потом поднял голову и, взглянув на Анну Лейл, очевидно, хотел что-то сказать ей, но тотчас раздумал и только что обратился с речью к Аллену, как дверь растворилась и вошел хозяин дома.

Глава X

Пасмурный день их в пути провожал,

Хмурились горы, и след пропадал;
И все же, угрюмый и мрачный во тьме,
Замок унылый чернел на горе.

«Путники»

{94}

Ангус Мак-Олей явился с таким трудным поручением, что не вдруг оказался в состоянии его выполнить. Несколько раз начинал он говорить, путался, сбивался и насилу мог довести до сведения сэра Дункана Кэмпбела, что джентльмен, который должен сопровождать его, готов и ждет на дворе и все приготовлено к его отъезду в Инверэри. Сэр Дункан встал в великом негодовании; обида, заключавшаяся в этом докладе, сразу рассеяла трогательное настроение, навеянное музыкой.