Черный Карлик. Легенда о Монтрозе

— Стой! Это он о лошади, требует свою бесполезную тварь!

Капитан Дальгетти намерен был выразиться еще вразумительнее, но тут у входа в пещеру, о которой мы говорили, появился сам сэр Дункан Кэмпбел. Он пришел пригласить капитана Дальгетти в гости, в замок Арденвор, заверяя честью, что с Густавом будут обращаться сообразно великому имени, которое он носит, а также сообразно достоинству того важного лица, которому он принадлежит. Невзирая на столь благонадежные ручательства, капитан Дальгетти все еще мялся и желал лично удостовериться в участи своего Густава; но тут двое хайлендеров схватили его под руки, двое других начали подталкивать в спину, а пятый воскликнул:

— Что ты, глухой, что ли? Разве не слышишь, что сам лэрд зовет тебя в гости, сам приглашает в свой собственный замок, уж кажется, довольно с тебя такой чести!

Понуждаемый таким образом, капитан еще минуту покосился в ту сторону, где покинул на галере товарища своих боевых трудов, и потом очутился в совершенной темноте и ощупью полез вверх по лестнице, которая начиналась внутри упомянутой низкой пещеры и вела дальше, в самые недра скалы.

— Вишь, проклятые дикари, эти хайлендеры! — вполголоса бормотал себе под нос капитан. — Что я буду делать, коли они мне своими корявыми руками испортят коня, тезку непобедимого Льва Протестантского союза!{95}

— Этого опасаться нечего, — произнес в темноте голос сэра Дункана, которого он совсем не ожидал так близко от себя, — мои люди привыкли обращаться с лошадьми, умеют и грузить их, и выгружать, и вы скоро увидите вашего Густава в таком же отличном виде, как в ту минуту, когда слезали с него.

Каковы бы ни были чувства, втайне волновавшие капитана, он слишком хорошо знал жизнь, чтобы позволить себе дальнейшие излияния. Через несколько ступеней выше показался просвет, затем дверь и за нею еще калитка за железной решеткой вывели его на открытую галерею, высеченную в той же скале. Пройдя пространство не больше восьми ярдов, они достигли другой двери, за которой начался новый подъем внутри скалы, защищенный опять-таки подъемной железной решеткой.

— Вот превосходное заграждение, — заметил капитан, — стоит тут поставить одно полевое орудие или хоть несколько мушкетов — и отбит целый штурмующий отряд!

Сэр Дункан Кэмпбел на ту пору ничего не ответил; но, когда вслед за тем они вошли во вторую каверну, он постучал палкой, бывшей у него в руках, сначала с правой, потом с левой стороны входа, и от этих ударов пошел такой гул в стене, что капитан тотчас понял, что с обеих сторон там поставлено по пушке, что выстрелы из них должны пронизывать галерею, через которую они только что прошли, но амбразуры были снаружи тщательно заложены камнями и землей.

Взойдя по второй лестнице, они вышли опять на открытую площадку и галерею, которую можно было обстреливать из ружей и стенных орудий, если бы зашедший сюда неприятель пожелал подняться еще выше. Отсюда третья лестница, также высеченная в скале, но не врытая, вела прямо на батарею, расположенную у подножия башни. Эта последняя лестница была такая же узкая и крутая, и, не говоря о том, что ее можно было обстреливать сверху, двое стойких бойцов, вооруженных копьями или секирами, могли бы защищать проход против сотен осаждающих, потому что на каждой ступени умещался только один человек, к тому же эта лестница не была ограждена ни перилами, ни балюстрадой от отвесной крутизны, у подножия которой грохотал теперь морской прилив. Словом, для защиты этой древней кельтской твердыни приняты были такие меры, что человек слабонервный и склонный к головокружению не был бы в состоянии проникнуть в замок, даже если бы никто не оказывал ему сопротивления.

Капитан Дальгетти был слишком бывалый воин, чтобы затрудниться подобными препятствиями. Как только вошли они во двор, он побожился, что способы защиты этого замка больше напоминают ему отменную крепость Шпандау в провинции Бранденбург, нежели какую-либо другую фортецию из тех, что доводилось ему защищать. Впрочем, он не одобрил расположения пушек на помянутой батарее, заметив, что, когда орудия ставятся на самой верхушке утеса, наподобие галок или чаек, они больше производят шума, чем наносят действительного вреда.

Сэр Дункан, не возражая, провел воина в башню, защищенную подъемной решеткой и дубовой дверью, обитой железом, отделенными друг от друга толщею стены. Войдя в зал, обитый шпалерами, капитан продолжал излагать свои критические взгляды; но отложил их на время в сторону, заметив на столе превосходный завтрак, на который накинулся с большой жадностью. Покончив с едой, он обошел весь зал, заглядывая поочередно в каждое окно и тщательно осматривая местность, окружавшую замок. Потом воротился к своему креслу, раскинулся на нем во всю свою длину, выставил одну ногу вперед и, похлопывая хлыстом, бывшим у него в руке, по своему длинному сапогу, на манер невоспитанных людей, желающих выказать непринужденность в высшем обществе, принялся следующим образом высказывать свои непрошеные мнения: